— Не торопись, — выдыхаю прерывисто, почти отчаянно, и прикрываю
глаза, пытаясь догнать сладкое ощущение.
Оно уже разрастается внутри, я чувствую его, но недостаточно
сильно, чтобы финишировать первой. В отличие от кряхтящего Тараса,
который напряженно сжимает мою задницу и усердно вколачивается
сзади, словно я для него какой-то гребаный спорт.
И к слову, плевать мой муж хотел на прелюдию, которая для него
лишь пустая трата времени, а мне сложно расслабиться и поймать
нужную волну. Я просто-напросто не успеваю, слишком много думая над
тем, как сосредоточиться на движении его члена во мне, и зачастую,
как и сейчас, просто не успеваю настроиться.
И, судя по учащенному дыханию мужа, я в шаге от того, чтобы
вновь остаться неудовлетворенной. Поэтому я опираюсь на одну руку,
дергаясь от того, как быстро муж входит в меня, а второй тянусь к
чувствительному местечку…
— Не двигайся, — пыхтит Тарас, продолжая вколачиваться в меня в
неустойчивом ритме и не пытаясь проявить даже толику благородства,
чтобы придержать свою приближающуюся разрядку.
С разочарованием снова опираюсь на локти и комкаю простынь в
кулаках, готовясь к тому, что он вот-вот кончит. А я нет. Снова
нет.
Так и получается. Потому что в следующее мгновение Тарас
врывается в меня с истошным вздохом и замирает, после чего
дергается, издает сдавленный стон и обессилено утыкается лбом мне в
шею.
Я чувствую, как его сердце, точно обезумевшее, долбит напротив
моих лопаток, пока набухший член еще несколько секунд пульсирует
внутри, а затем обмякает, оставляя меня неудовлетворенной.
С силой зажмуриваюсь, медленно втягиваю носом воздух и почти
незаметно выдыхаю, балансируя между желанием зареветь или закричать
от бессилия.
Я была так близко! Черт возьми, так близко, что проигнорировать
болезненное ощущение в животе просто не получается.
Несколько секунд он еще прерывисто дышит мне в спину, а потом
словно приходит в себя и окончательно лишает меня своего тепла,
отстраняясь, как от чего-то ненужного.
С минуту я так и стою на коленях, тяжело дыша и прижавшись щекой
к матрасу. Боюсь, если пошевелюсь, действительно расплачусь от
разочарования. Во мне все кипит. Он бросил меня на самой грани.
Я слышу, как Тарас переводит дыхание и стягивает с себя
презерватив, потом его шаги удаляются, а через несколько минут из
ванной доносится шум воды.
Черт, черт, черт!
Это издевательство какое-то!
Прикусываю нижнюю губу и просовываю руку между бедер в попытке
догнать нереализованный оргазм, но с каждой секундой ощущение, что
мгновение назад распирало низ живота, ускользает все дальше.
Чертовски хреновое чувство.
Просто охренеть можно.
Я готова захныкать от разочарования.
Но вместо этого нервно вскакиваю с кровати и подхожу к окну,
вплетая дрожащие пальцы в волосы. Моя душа горит. Тело пульсирует
от напряжения. И мне нужно время, чтобы отойти от всего, остудить
зной и начать мыслить здраво. Только как мне это сделать, когда все
внутри затапливает горькое тяжелое послевкусие.
От обиды грудь неистово вздымается и опускается. Дышу невпопад.
Как же все достало!
А все момент предвкушения, из-за которого люди сходят с ума,
когда твое тело вот-вот станет невесомым, воспарит в воздух и
разлетится на тысячи осколков удовольствия… и вдруг ты его теряешь.
Все теряешь. Так же внезапно, как успел почувствовать его
приближение.
Секунду назад ты на краю обрыва собственного экстаза и вместо
того, чтобы сорваться вниз, вдруг будто исчезаешь и не испытываешь
ничего. Нет. Даже хуже. Ты застреваешь в этом безжалостном
ощущении, когда все еще чувствуешь подступающий оргазм, но
понимаешь, что уже ничего не произойдет. А удовольствие
просто-напросто перейдет в дискомфорт, который тебе захочется
вырезать из живота и затоптать ногами.
