— Елена Викторовна, тут пришли
какие-то люди, — женский взволнованный голос разносится по салону
моей машины. — Они предлагают что-то подписать.
— Анна Павловна, без моего
присутствия ничего не подписывать, ясно? Я уже еду к вам.
— Ох, ты ж боже мой, что
делается-то. Вы уж поторопитесь, милая. Они сейчас разговаривают с
моим мужем. Меня попросили выйти…
— Ни в коем случае! Вернитесь и
проконтролируйте, чтобы Александр Георгиевич ничего не подписал.
Это очень важно! Одна ваша подпись, и я больше не смогу вам ничем
помочь. — На другом конце провода снова раздаются причитания. — Вы
поймите. Вас хотят выселить любой ценой. Они наобещают вам золотые
горы, но по факту вы можете остаться ни с чем. Идите и передайте
им, что все вопросы будете решать только в присутствии своего
адвоката. Я через пятнадцать минут буду.
Я завершаю разговор и выжимаю педаль
газа в пол. Мне стоит поторопиться, чтобы успеть приехать на место
прежде, чем этих доброжелательных людей облапошит меркантильная
стая белых воротничков.
Но мой телефон снова вибрирует, и,
выругавшись себе под нос, я нажимаю на тормоз, едва успев
остановить машину перед подрезавшей меня «газелькой».
Сделав успокаивающий вдох и
медленный выдох, я снова вливаюсь в поток машин. С запозданием
бросаю взгляд на экран магнитолы. Звонок от воспитательницы
Миши.
Господи, что на этот раз? Я принимаю
вызов, и он автоматически переходит на громкую связь.
— Да, Алла Григорьевна.
— Елена Викторовна, вы уж простите,
что снова отвлекаю вас, но Миша опять подрался с Владом. На этот
раз он ударил его кулаком прямо в глаз.
Я шумно выпускаю воздух из
легких.
— Мне очень жаль. Сильно ударил? — Я
прикусываю губу с мучительной гримасой на лице, надеясь на щадящий
ответ.
— Ну, красненькое пятнышко осталось.
Наверное, будет синяк. Не знаю, что сказать родителям Влада. Опять
скандал будет…
— А что у ребят произошло на этот
раз?
— Ну… — Воспитательница мнется. — У
них произошел спор, чья Алиса жена. А потом Влад обозвал его и
показал ему язык, ну, Миша и ответил…
Боже.
Я останавливаюсь на красный и с
тихим стоном ударяюсь лбом об руль. Миша — это нечто.
— Вы уж простите, Алла Григорьевна,
но из-за Алисы в группе скоро передерутся и поубивают друг друга
все мальчишки.
— Ой, Алиса — это отдельная история.
Она же сама им и говорит, чтоб дрались за нее, а эти сорванцы и
рады.
Машина позади сигналит, как бы
поторапливая меня.
— Хорошо, я поняла, Алла
Григорьевна. Я обязательно проведу разъяснительную беседу с Мишей
и, если вдруг возникнут проблемы с родителями Влада, подъеду на
разговор. Сейчас за рулем не совсем удобно…
— Конечно, конечно. Все. Больше не
отвлекаю.
Я завершаю звонок и бросаю взгляд на
навигатор.
Впереди еще одна пробка.
Твою мать.
Поэтому вместо обещанных пятнадцати
минут дорога занимает все двадцать пять.
Я паркуюсь у хиленького забора прямо
за внушительным черным внедорожником, на котором, судя по всему, и
приехали «какие-то люди».
__________________________
ЛИСТАЕМ, ДАЛЬШЕ ЕЩЕ ОДНА ГЛАВА =>
Взяв сумочку, бросаю беглый взгляд в
зеркало заднего вида, торопливо поправляю челку и подкрашиваю
губы.
Выхожу из машины, разглаживая узкую
юбку на бедрах. На улице сегодня тепло, поэтому пиджак оставляю в
машине.
Середина мая.
Свежий аромат цветущих яблонь
доносится до меня с первым порывом ветра, который колышет свободные
рукава моей шелковой рубашки. А когда я открываю хлипкую калитку и
захожу во двор, аромат цветов усиливается, немного кружа голову
легкой эйфорией.
Я поднимаюсь по деревянным
ступенькам и, постучав в дверь, отступаю на шаг назад, бросая
беглый оценивающий взгляд на острые носки зеленых туфель.
