Ноябрь, 1907 год
В воздухе витал запах влажной земли. Во дворе поместья Орловых, расположенного в Московской губернии, дорожки были усыпаны желтыми и красными листьями. Вся семья Орловых собралась в столовой за завтраком: Григорий Орлов, его жена Екатерина и двое детей. Собравшиеся сидели в тишине, потому что Григорий не переносил громких звуков с тех пор, как началась Первая русская революция. Всё началось с забастовки рабочих два года назад на Путиловском заводе. Четырех рабочих, входивших в организацию «Собрание» несправедливо уволил мастер, который враждебно относился к её идеологии. В результате забастовка масштабировалась по всей Российской империи, и рабочие дошли до Зимнего дворца. Будучи потомственным дворянином, Григорий продолжал земельное дело своего отца и его беспокоило решение земельного вопроса. Крестьяне требовали передел земли в свою пользу. Этого нельзя было допустить, Орлов надеялся на благоразумие правительства.
Родители Григория искали невесту из зажиточной семьи, так как дела их тогда шли из рук вон плохо. Они согласились на неравный брак с Екатериной, происходившей из простой семьи польских танцоров. С Григорием их родители познакомили в зрительском зале Мариинского театра в день выступления её отца в балете “Аленький цветочек”. Тогда Екатерина была очарована его воспитанностью и манерами. В начале отношений Григорий был ласков с супругой, говорил комплименты, дарил дорогие подарки. Союз оказался удачным, у них родилось двое прекрасных деток, Николай и Анастасия. Однако, последние два года сильно изменили Григория, в свои тридцать восемь он стал озлобленным, периодически выпивал и поколачивал свою супругу. Екатерина, по началу пытавшаяся достучаться до Григория, оставила попытки добиться разговора со стеной. Она смирилась с его изменениями, стала тихой и обессиленной. Всю свою злость и напряжение он сбрасывал на неё. Кате достаточно было как-то не так на него посмотреть. Ей не хотелось лишний раз беспокоить его, и она стала держаться на расстоянии. Отложив газету в сторону, Орлов посмотрел на свою жену.
–Что нового пишут? – спросила Екатерина, нарушив давящее молчание.
–Неважно. Собирайтесь, скоро поедем, – сухо ответил Григорий.
–Дети, пойдёмте, – Екатерина допила кофе и направилась с детьми на второй этаж.
Доложив вещи в дорогу, Екатерина попросила гувернантку собрать детей и села на стул возле зеркала, чтобы поправить туалет. Будучи от природы красивой, она увидела в отражении изуродованное несчастьем лицо тридцатилетней девушки. Грусть отпечаталась в ее глазах и носогубных морщинах. Не так себе она представляла замужнюю жизнь. Ей хотелось душевных разговоров с мужем, взаимопонимания и поддержки. Хотелось предлагать идеи и проводить бурные обсуждения. По началу Григорий и был таким. У него горели глаза в её обществе. Но теперь, как ни пыталась Катя плясать над костром с бубном, он не вспыхивал, а обдавал могильным холодом неподвижного камня. Как быстро может поменяться человек. Каких-то два года могут изменить всё. Екатерина понимала, что сейчас непростое время и их уклад жизни может оказаться под угрозой. Но не могла принять, что это не сплотило их семью ещё больше. Наоборот, они отдалялись друг от друга с каждым днем. Порой ей казалось, что он её ненавидит.
Набрав побольше воздуха в легкие, она вышла из комнаты. В голове крутились образы предстоящего вечера. Сестра Григория Камилла с момента знакомства невзлюбила невестку. Её возмущала излишняя эмоциональность и манеры Кати. К тому же, пережить то, что теперь брат уделяет меньше времени её обществу, для нее было невыносимо. Орловы частенько ездили к Камилле в гости. Григорий был счастлив в компании сестры, та в свою очередь делала всё, чтобы Екатерина почувствовала себя лишней, периодически отпуская различные колкости в ее адрес. То золовка придиралась к её громкому смеху, то к её польскому происхождению. Орлов с детьми уже ждал жену в просторном холле с недовольным выражением лица. От раздражения он подергивал свои закрученные усы.
