Два дома. Один слева – с ярко-красным фасадом. Другой справа – двухцветный. Верхняя половина – красная, нижняя – белая с украшением в виде якоря. А может, это корабли? Нет, дома, вот и окна с цветами на подоконниках и шторками.
У Ани появилось ощущение, что она уже тут была. Перед домами была полянка с подстриженной зеленой травой, песочницей, горками и… гигантскими качелями. Они были в десятки раз выше остальных конструкций на детской площадке. Два железных столба высотой с пятиэтажный дом соединялись сверху балкой, к которой были привязаны два каната. Они с четырех сторон держали сиденье размером с двуспальную кровать. Словно гигантский маятник, качели раскачивались с амплитудой, равной длине двух стоящих перед ними домов. Движение было медленным, но от каждого отклонения Аня чувствовала сильный порыв воздуха и слышала «ввух, ввух» и еще что-то похожее на… детское улюлюканье и звон погремушки?
Женщина пригляделась. На сиденье этой громадной кровати действительно лежал ребенок, совсем еще кроха. Аня не могла разглядеть его лица, но видела складочки на еще совсем маленьком пухленьком тельце. Малыш лежал на спинке и играл со своими ножками, на которых были надеты красные носочки с пришитыми, видимо, погремушками.
Гигантские качели уходили вправо, останавливались на долю секунды и шли влево. Сиденье в виде кровати оставалось параллельно земле, поэтому малыша качание не тревожило. «Он же может в любую минуту перевернуться, поползти и упасть!» Анино сердце так и сжалось. «Надо остановить эти качели!» Женщина побежала к ребенку, по пути озираясь по сторонам. «Надо что-то придумать».
«Птицы. Щебет птиц. Да, я четко это слышу, – пронеслось у нее в голове. – Откуда этот звук? С качелей? Да. Кажется, это чириканье идет именно оттуда». Когда сиденье в очередной раз поравнялось с ней, Аня посмотрела и вместо младенца увидела свой издающий звуки телефон. «Приснилось…» – с облегчением подумала она, пробуждаясь ото сна.
Тело, напряженное от испытанного страха за ребенка, обмякло, и женщина расслабилась. Она нащупала одеяло, сползшее в ноги, и натянула его на себя.
После очередного звонка Аня с полузакрытыми глазами села на постели. «Надо же, какой странный сон», – подумала она. Встав, молодая женщина взяла уже умолкший телефон, чтобы посмотреть, кто это ей звонил в такую рань.
В списке пропущенных звонков красными буквами было написано «Тимофей Иванович». Аня поморщилась. Тут же в ее голосовых сообщениях произошло пополнение. Женщина даже вздрогнула. Увидев, что оно пришло от все того же Т. И., Аня, вздохнув, нажала «Прослушать».
«Милочка, – начал грубый мужской голос, – у меня складывается такое ощущение, что это мне нужны наши встречи», – голос, словно вытягивая какую-то ноту, дошел до предела и остановился. Передохнув, мужчина продолжил: «Ваш муж уверял меня, что вам необходима моя помощь, но для этого мне нужно хотя бы иногда вас лицезреть, – еще одна нота была вытянута. – Настойчиво прошу вас перезаписаться ко мне на прием. Я не могу продолжать просто штамповать вам рецепты. Надеюсь, вы все поняли». Ария оборвалась так же неожиданно, как и началась.
Аня поплелась в ванну. Включила горячий кран, подставила руку под воду, ожидая, когда же она нагреется. «Так и уснуть можно», – пробурчала молодая женщина, набрав в ладони все еще холодную воду и окунув в нее свое заспанное лицо. Окончательно пробудившись, она за десять минут закончила сборы и, налив себе только что приготовленный американо, села в свой семилетний серебристый лексус и помчалась разбираться с цифрами в финансовую контору, в которой работала уже два года.
