Глава 1. Когда любовь приносит деньги
Когда молодые женщины обращаются ко мне с вопросом, кому из списка своих воздыхателей отдать предпочтение и с кем, вручив свою руку и сердце, создать семью, а затем заводить детей и идти по жизни бок о бок до самой гробовой доски, я всегда отвечаю: отдайте свою руку тому мужчине, которому обладание Вами как женщиной приносит деньги. А затем рассказываю такую историю.
Каких только мужчин не побывало в объятиях девушки с редким по нынешним временам именем Агриппина! Цель у юной леди была одна: выйти замуж так, чтобы, образно говоря, «как сыр в масле кататься». Начинала Агриппина, конечно, уже со сложившихся бизнесменов среднего возраста, а то и постарше. Среди фаворитов такой категории ее выбор пал на сорокалетнего художника. В около богемных кругах у художника была кличка Суслик, и славился он тем, что где бы не выставлял свои работы, они обязательно продавались. Суслик знал эту особенность своего таланта и поэтому никогда не требовал себе привилегированных мест на вернисажах. Он размещал картины там, где просто оставалось свободное пространство – не занятое еще творениями других художников. Его полотна все равно продавались первыми.
Дело в том, что верх популярности Суслика пришелся на конец 90-х годов, когда основными потребителями произведений искусства были те, которых принято называть «новые русские» – деловые люди, поднявшиеся из низов общества, а то вообще из уголовной среды. Именно их вкусам и умел угодить Суслик. Он изображал на своих полотнах всевозможных уродов с крысиными или свиными мордами, перепонками вместо пальцев на руках и ногах, многочисленными хвостами с разноцветными бантиками на хвостах и так далее. Действующие лица на полотнах занимались любовью, пребывали в неге от наркотиков или вина на фоне экзотических пейзажей, а то и попросту сводили счеты друг с другом (такие полотна были просто до краев залиты кровью и изобиловали анатомическими деталями – оторванные руки, головы, вспоротые животы и тому подобное). Такая живопись отвечала вкусам «героев своего времени» совпадала с их мироощущением, поэтому «новые русские» охотно раскошеливались, помещали приобретенные полотна в своих офисах, коттеджах. На них любовались их друзья, партнеры и тоже заказывали у Суслика полотно аналогичного содержания.
Надо отметить, что сам художник ни наркоманом, ни просто человеком с извращенной психикой не был. Это был вполне интеллигентный и хорошо образованный человек. Просто в какой-то момент ему очень понадобились деньги. Он познакомился с «новым русским», тот посмотрел его труды – натюрморты, пейзажи, портреты и ничего покупать не захотел. А вот когда увидел в углу мастерской набросок свиной головы на человеческом туловище (Суслик просто развлекался) пришел в восторг и сразу же выложил за эскиз приличные деньги. Попросил что-нибудь еще в этом же духе. Художник нарисовал, и он купил. А дальше и пошло и поехало. Постепенно Суслик привык жить в достатке, ни в чем себе не отказывать, а когда обошел все рестораны, объездил курорты, решил жениться, конечно же, на молодой хорошенькой девушке. Вот тут-то судьба и свела его с Агриппиной.
Ах, лучше бы она никогда этого не делала, потому что как только они стали близкими людьми, дела у преуспевающего художника вдруг пошли из рук вон плохо. Две бандитских группировки, в каждой из которых были именно поклонники творчества Суслика, что-то не поделили именно между собой. Начались кровавые разборки, в результате которых число «любителей живописи» существенно убавилось. Существенно уменьшились и доходы. Но на этом злоключения не кончились. Теми, кто остался жив после междоусобицы, вплотную занялись органы правопорядка, и остатки клиентуры Суслика переместились туда, где уже не до живописи. Художник оказался на мели. Агриппина, едва успев вкусить прелести роскошной жизни, тут же всего лишилась. Девушка была из тех, кого окрестил поэт «и жить торопится и чувствовать спешит», поэтому не стала нести на плечах тяжкую ношу безденежья со своим избранником, и немедленно приступила к поискам более удачного варианта, отнеся все произошедшее с ней к гримасам судьбы и, твердо веря, что подобное не повториться.
