Ну, вот и все, он это сделал, он защитил диссертацию, и теперь он кандидат наук. Пять лет напряженного труда завершились триумфом, это редкий случай, когда слушатели провожают претендента аплодисментами. Да он и сам знает, что заслужил, у него действительно во многом новаторская работа. Точнее, идеи в целом не новы, но их интерпретация уже вызвала немалый интерес в научных кругах. Из Америки, Японии, Германии, даже из Австралии приходили отклики. Отец бы им гордился, как жаль, что он не дожил до этого события. Слава богу, жива мать. Надо будет ей позвонить, обрадовать. Она сильно волнуется. Даже побоялась присутствовать на защите. Сказала, что ей так спокойней. Ну, ничего, сейчас все ее волнения завершатся.
Туров двинулся на кафедру, к телефону, но удалось сделать всего несколько шагов, как он оказался в крепких объятиях Саватюгина.
– Поздравляю, Олег, ты молодчина. Я был уверен в тебе. Ты тут самый лучший.
Туров знал, что эти произнесенные им последние слова были любимой присказкой Саватюгина, которую он произносил в редких, но самых торжественных или ответственных случаях.
– Ерунда, ты не хуже. Ты тоже хорошо защитился.
Саватюгин посмотрел на друга, но ничего не сказал. Внезапно он приблизил свои губы к его уху.
– Ты готов продолжить наш недавний разговор? – почти шепотом спросил он.
– Всегда готов! – засмеялся Туров.
– Я серьезно.
– И я серьезно.
– Значит, поговорим.
– Да.
Принимая поздравления, Туров двинулся дальше. Он вошел на кафедру, закрыл дверь и вздохнул. Наконец-то он хотя бы несколько минут может побыть один. Для ученого это всегда лучшие и самые полезные минуты. Жаль, что не всегда удается их найти. Вот и сейчас надо звонить матери, потом снова выходить к народу. А вечером еще и банкет. По нынешним временам более чем скромный, но без него никуда. Хотя денег на ресторан пришлось собирать по крохам, занимать. Спасибо Лешке, без него он вряд ли бы наскреб нужную сумму.
Туров стал звонить матери. И затем минут пять стоически выдерживал даже через провода мощно фонтанирующую энергию материнских эмоций. Он понимал, что для нее это необходимо. После смерти отца, некоторых других не самых хороших событий ей было крайне нелегко, из жизни ушла радость. А тут такое, сын защитил диссертацию. Надо же порадоваться по полной программе. А он уж как-нибудь вытерпит эту материнскую несдержанность.
Наконец Туров смог положить трубку телефона, он обернулся и увидел стоящего рядом Проклова.
– Мария Владиславна счастлива, – улыбнулся он.
– Более чем, – ответил Туров.
Проклов покачал головой.
– Не нужно быть скептиком, бесплодное чувство. Надо уметь позволять себе радоваться без границ. Тем более, есть для этого все основания. Дай я тебя обниму.
Проклов крепко прижал Турова к себе. И Туров вдруг ощутил такое сильное волнение, что глаза мгновенно заполнились влагой. Он даже почувствовал смущение. Впрочем, смущение скорей всего появилось по другой причине. Но об этом в данную минуту ему хотелось думать меньше всего.
Проклов отпустил Турова и сел на стул.
– Хотелось бы узнать про твои дальнейшие планы. Тема количества пространств в нашей Вселенной крайне важна. Вот увидишь, пройдет время, и она станет главной в науке. В твоей работе есть весьма интересные подходы. Если их начать развивать… – Проклов замолчал.
– И что может быть? – спросил Туров.
– Ну, хотя бы Нобелевская премия, – ответил Проклов.
– Всего каких-то один миллион долларов, – засмеялся Туров. – Та ли эта сумма, ради которой стоит так стараться.
Проклов посмотрел на своего ученика не то тревожно, не то удивленно.
– А ради какой суммы стоит стараться? Сегодня науку не финансируют, все разбегаются. Один миллион долларов нам бы очень не помешали, можно было бы купить кое-какие приборы. Не мне тебе говорить, на каком допотопном оборудовании мы работаем.
