Как раз перед праздником восьмого марта эта история и случилась.
Вика Недорезова бежала по улице Абельмана. Она опаздывала на работу уже на пятнадцать минут. Лика Лямкина – ее подруга – наверное уже совсем зашилась с посетителями одна. Хотя какие сейчас посетители в библиотеке? Если пара человек за весь день зайдет – и то хорошо.
Вика с Ликой в Ковровской городской библиотеке работали не первый год. Ничего другого они делать не умели. Или не хотели. Но об этом они даже друг другу не признавались. Говорили на полном серьезе о сеятельницах разумного и доброго. И вечного тоже. Особенно Лика. Ей на такой работе точно грозило остаться вечной невестой.
Сама-то Вика замуж успела. Знала, что к женскому дню подарок получит – как всегда недорогой и бестолковый. Потому что размер не подойдет, цвет или фасон. А может, и вообще что-нибудь не женское, а, к примеру, собачье. Подходящее больше вон для той огромной лохматой собаки, что жалась к ноге такого же волосатого мужика. Волосатого на голове, естественно.
Недорезова резко затормозила. Не из-за пса, конечно; и не ради его хозяина. Ее заинтересовали слова волосатика, которые он весело отпускал собеседнику. Второй мужичок был пониже ростом и поинтересней; а главное – не женатым. Потому что он с легкой улыбкой слушал упреки первого:
– Ну ты, Славик, наверное никогда не женишься. Чего тогда жалуешься, что деньги девать некуда? Вот бы тебе жена быстро помогла их куда-нибудь пристроить…
Ради денег Вика в разговор незнакомых мужиков не вступила бы. И ради подруги тоже. Хотя партия для Лики стояла рядом прекрасная. Еще не старый, почти стройный; без брюшка, но с деньгами. А еще – рядом негромко урчала иномарка, на которую потенциальный жених небрежно опирался. Вика и сама бы от такого не отказалась – в свое время.
Мы уже говорили, что она с незнакомыми мужиками на улице первой не заговаривала? Так вот этот первый – с собакой – был очень даже знакомым. Вика с ним два года за одной партой сидела. Но тогда Витя Скорлупкин был довольно лысоватым парнишкой, и собак не любил. А сейчас – мужичок хоть куда. И шевелюра до плеч, и собачища у ног – явно породистая. Но его дружок все таки лучше.
– Вот бы его вместе с «Мерседесом» и деньгами Лике сосватать, – подумала она, провожая взглядом автомобиль.
– Привет, Витек, – остановила она одноклассника, не узнавшего ее.
И Витька и его пес отскочили от Недорезовой, но удрать не успели. А потом успокоились – когда Скорлупкин признал Вику. А она не дала втянуть себя в расспросы и воспоминания – не забыла, что не работу опаздывала. Сразу взяла быка, то есть Витьку, за рога.
– Познакомь, – говорит, – своего дружка с моей подругой, Клеопатрой (так Лика по паспорту числилась). Замечательная пара получится.
Скорлупкин вроде был не против, хотя сомнение на лице изобразил.
– Подойдет ли, – говорит, – подруга-то. Мой-то друг парень не из простых.
– Подойдет! – отрезала, немного обидевшись за подруг, Недорезова, – наша Клеопатра тоже не из дворняжек.
– Хорошо, – согласился Витек, я не против. Только… у Клеопатры твоей… связей… как бы это помягче сказать… Во! Порочащих – не было?
Вика теперь оскорбилась.
– Что значит порочащих? Она про всякие связи уже забыла! А может, их и вообще не было.
– Ну это ничего, – усмехнулся Скорлупкин, – с этим мой дружок на раз справится.
– Кобель, – чуть не процедила сквозь зубы Вика, – как есть кобель. То-то он местами облысел.
– Ничего не облысел, – настал черед Витька обижаться за друга, – весна ведь; все мы понемногу линяем.
– Он что у тебя – чернобылец?
– Афганец, – гордо ответил Скорлупкин.
