- Ма-ам, я дома!
Снимаю обувь и делаю пару шагов в
сторону кухни, но отчего-то замедляюсь и пытаюсь понять, что именно
меня насторожило. В груди расползается странное и крайне неприятное
предчувствие.
Почему мама не отвечает?
Она точно дома, ведь дверь была
открыта, а мама всегда сотню раз проверит, закрыла ли, прежде чем
отойдёт. Может ещё пару раз вернуться и дёрнуть за дверную ручку,
чтобы убедиться наверняка. У неё тот самый синдром… Вечно забываю
его название. О! Обсессивно-компульсивное расстройство.
- Ма-а-ам? – зову я и иду к
гостиной, где она обычно проводит время за шитьём.
Прикрываю рот, чтобы не взвизгнуть
от испуга, так как там царит сильнейший беспорядок. К нам забрались
воры?
- Мама, - теперь уже шёпотом
повторяю я.
Боюсь даже просто пошевелиться.
Все конечности в это мгновение
леденеют, а в ушах появляется гул – скорее всего, из-за сильного
прилива крови к голове.
Если в дом пробрались воры, то мне
стоит бежать без оглядки. А если они навредили маме?
Пересилив страх, я вхожу в гостиную
практически на цыпочках и хватаю тяжёлую статуэтку, лежащую на
полу.
Хоть будем чем отбиться.
Выхожу в коридор и на носочках
двигаюсь к маминой комнате.
Окно распахнуто, но в целом там не
такой бардак, как в гостиной. Значит, искали что-то определённое и
нашли? Или не нашли, но это место показалось неподходящим для
поисков? А что, если маме пришлось отбиваться?
Запираю дверь и иду к себе.
Хочется верить, что мамы в доме не
было, а грабители уже ушли. Мне страшно. Каждый шаг даётся с
огромным трудом, а перед глазами мелькают картины ужасной расправы.
Ладно бы над вором, но что, если они навредили маме?
Сердце отбивает бешеный ритм, когда
я добираюсь до своей комнаты. Дверь распахнута, и мне страшно
заглядывать туда.
Едва удерживаю статуэтку в
трясущихся руках, так как весит она немало, но как только вижу
маму, лежащую на полу около моей кровати, проклятый камень
вываливается из рук. Спасибо, что хоть ногу не отбил!..
В ту же секунду обжигает мысль, что
о своей ноге я должна думать в последнюю очередь. Шоковое состояние
быстро отпускает, и я понимаю, что мама всё-таки сражалась с
грабителями.
Всхлипываю и подбегаю к ней.
Падаю на колени рядом с мамой и
осматриваю её.
Она не ранена. Крови нигде нет.
Прощупываю пульс – присутствует.
Проверяю голову мамы. Вроде бы удара
не было.
Что с ней сделали?
- Мамочка, пожалуйста, приди в себя,
- шепчу я и тянусь к телефону, торчащему из заднего кармана
джинсов.
Стоит вызвать скорую…
…и полицию.
Я ведь даже не понимаю, что тут
происходит. Может, ей вкололи какие-то препараты? Почему мамочка
потеряла сознание? Что с ней случилось? С кем она столкнулась? Зубы
стучат друг о дружку, когда я набираю номер экстренной службы.
- Не советую этого делать, - звучит
властный голос из-за спины.
Вздрагиваю и инстинктивно
оборачиваюсь.
Высокий темноволосый парень лет
двадцати стоит в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. Он
одет в чёрную кожаную куртку, белоснежную футболку и чёрные кожаные
штаны. Прям какой-то танцор диско.
- К-кто вы? – только и могу выдавить
из себя я. – Как вы здесь оказались?
- Тебя искал, - как ни в чём не
бывало, заявляет незнакомец и широко улыбается.
- Меня? Зачем? Что я вам сделала?
Это вы сотворили с моей мамой? Почему?
- Девчонки… - недовольно фыркает мой
собеседник. – Как много от вас проблем. Столько ненужных
вопросов.
- Я позову на помощь, - предупреждаю
я.
Незнакомец делает шаг в мою
сторону.
Подскакиваю, чтобы перекрыть ему
путь к маме и не позволить ещё сильнее навредить ей. Кровь
буквально бурлит в венах, а я продолжаю сверлить незваного гостя
уничтожающим взглядом.
- Ну и что ты мне сделаешь? – с
усмешкой спрашивает парень.
