Над горами бушевала гроза, низвергая с неба потоки воды, ударявшейся о землю с резким звуком, напоминавшим скрежет металла о камень. Зигзаги молний устремлялись вниз – их треск, похожий на злые пулеметные очереди, накладывался на артиллерийскую канонаду грома.
Воздух был словно пропитан злобой, раздражением, едва сдерживаемой яростью.
Эта атмосфера как нельзя лучше соответствовала настроению Мэлори Прайс.
Девушка, кажется, спрашивала себя, каким еще несчастьям предстоит обрушиться на ее голову. Теперь в ответ на этот риторический вопрос природа – во всем своем первобытном гневе – недвусмысленно отвечала Мэлори, насколько все может быть скверно.
За приборной доской ее маленькой симпатичной «Мазды» что-то подозрительно скрежетало, хотя до полного погашения кредита на машину было далеко – Мэлори предстояло сделать еще девятнадцать взносов. И для этого нужно не вылететь с работы.
Сказать по правде, свою работу она почти ненавидела.
Это не входило в жизненную программу Мэлори Прайс, которую она начала составлять еще в восемь лет. Два десятилетия спустя черновой набросок превратился в подробный, последовательный план действий с разделами, подразделами и перекрестными ссылками.
Предполагалось, что Мэлори будет любить свою работу. По крайней мере, так было прямо указано в разделе «КАРЬЕРА».
Она работала в «Галерее» уже семь лет, причем три последних года была ее директором, что полностью соответствовало плану. Мэлори это нравилось – быть окруженной произведениями искусства и практически единолично решать вопросы приобретения, размещения и продвижения экспонатов, организовывать выставки и другие интересные мероприятия.
Дело в том, что Мэлори стала считать «Галерею» своей и точно знала, что остальные сотрудники, а также клиенты, художники и скульпторы согласны с ней.
Разумеется, формально маленькая художественная галерея принадлежала Джеймсу П. Хорасу, однако он никогда не оспаривал решения Мэлори, а во время визитов, случавшихся все реже, всегда хвалил новые приобретения, экспозицию и продажи.
Все шло безукоризненно – именно такой Мэлори и представляла свою жизнь. В противном случае что такое безукоризненно?
Все изменилось после того, как в возрасте пятидесяти трех лет Джеймс распрощался с комфортной холостяцкой жизнью и женился на молодой сексапильной женщине. И его супруга, подумала Мэлори, презрительно прищурив голубые глаза, решила сделать галерею своей игрушкой.
Неважно, что новоиспеченная миссис Хорас практически ничего не смыслила в искусстве, бизнесе, связях с общественностью и управлении персоналом. Джеймс души не чаял в своей Памеле, и ранее столь любимая Мэлори работа превратилась в ежедневный кошмар.
«И все-таки я пока справляюсь», – сказала сама себе Мэлори, хмуро вглядываясь в мокрое лобовое стекло. План у нее был такой: ждать, когда Памела канет в небытие, из которого появилась. Мэлори решила сохранять спокойствие и выдержку до тех пор, пока эта маленькая мерзкая выскочка не исчезнет и все снова не встанет на свои места.
Теперь сей превосходный план пошел прахом. Мэлори сорвалась, когда Памела отменила ее распоряжения насчет выставки художественного стекла и перевернула вверх дном тщательно продуманную и такую милую «Галерею», которая стала тесной и наполнилась уродливыми экспонатами.
Разумеется, кое с чем можно было бы смириться, скрепя сердце согласилась Мэлори, но терпеть на своей территории откровенную безвкусицу – это уж слишком.
С другой стороны, скандал с женой хозяина не самый лучший способ сохранить работу, особенно если прозвучали такие слова, как «недальновидная, глупая плебейка».
Вспышка молнии прорезала небо над уходящей вверх дорогой, и Мэлори поморщилась – от воспоминаний о бурной сцене и от яркого света. Крайне неудачный ход с ее стороны, более чем очевидно продемонстрировавший, к чему приводят несдержанность и импульсивность.
