1549 г. от заселения Мунгарда,
Авалор, Каледонские горы
Большой остров Авалор в Западном
океане обдували холодные ветра осени. Скот с пастбищ гнали на
зимовья, резали ту часть, которая не пережила бы морозы. Сытая
жизнь отступала, надвигалась тёмная пора, природа погружалась в
спячку.
Шла неделя Мардуна – праздник
мёртвых. Уже заканчивался второй день веселья. Повсюду стояли столы
с угощениями, на вершинах холмов полыхали костры. В эту пору их
жгли особенно много. Пламя очищало людей, скот и землю от
скопившихся за год грязи и бед. Но ныне запах дыма обрёл другой
вкус – вкус крови и слёз, пролитых по погибшим собратьям.
Четыре года назад орден одарённых
богами Сумеречников-демоноборцев потерпел поражение в Войне за веру
от сторонников Пресветлого бога. Горстка уцелевших укрылась на
севере острова, в Каледонских горах. Воители и странники,
Сумеречники умели выживать в условиях, которые обычные люди сочли
бы непереносимыми. В сырости и холоде пещер, в труднодоступных
скалистых бухтах тяжело было рожать и воспитывать детей, которые бы
обеспечили им будущее. Но целительница Риана готова была
рискнуть.
В этот год ей повезло: её выбрали
Владычицей-осенью. Нижнее белое платье укрывала ярко-оранжевая
ткань, по спине волнами ниспадали медные волосы, украшенные венком
из золотистых листьев, на лице – маска из мореной ели.
Целительница танцевала грациознее
всех, сживаясь с ритмом приграничного времени. В праздничную неделю
вторая половина её естества брала верх и проступала куда ярче. На
исходе третьего дня праздничной недели, в канун нового года –
Мардунтайда – в её почву упадёт семя Короля-охотника – мужчины в
рогатой маске. Через девять месяцев у Рианы появится дитя, о
котором она давно мечтала. Целительница уже не надеялась зачать,
ведь её муж Повелл погиб на войне.
По законам Сумеречников вдовы
хранили верность погибшим супругам до конца своих дней. В древности
жёны и вовсе восходили на погребальный костёр вместе с мужьями,
чтобы не влачить дни в одиночестве, а воссоединиться с возлюбленным
в следующем воплощении. Но со временем нравы Сумеречников
смягчились.
В последние столетия на нарушение
супружеской верности смотрели сквозь пальцы. Только целительницы,
давшие клятву нести в мир незапятнанный свет и поддерживать
священную жизнь, ещё чтили традиции. Для них существовала всего
одна лазейка – в праздник мёртвых впустить в себя дух земли.
Усопший муж ненадолго вселялся в тело согласившегося на ритуал
мужчины, чтобы зачать ребёнка.
Мечта уже так близко!
Ветер крепчал, кожу продирало
холодом. Темнело низкое небо. Пламя костров опадало, несмотря на
то, что в них подбрасывали всё больше хвороста и лапника. Даже
музыка стихала, и пляска замедлялась, скованная мертвецким
холодом.
Сами старые боги – Повелители
стихий, если они ещё сохранили силы после того, как паства ушла к
Пресветлому богу, должны были защищать Сумеречников эту неделю. Но
сейчас на праздник проник чужак – сгорбленная старуха в сером
балахоне. Она двигалась медленно, не приминая пожухлую траву, не
хрустела под ногами сухая листва. Сумеречники остолбенели: к ним
шла вёльва-горевестница, неумолимая, как злой рок.
– Чем обязаны, о дальноглядящая? –
спросил первым старый жрец Гвидион.
– Чем обычно – волей богов. Или
седины и жизнь в изгнании повредили твою память, о мудрейший из
наставников? – голос старухи скрипел, точно стволы сухостоя во
время бури.
– Это вы, должно быть, забыли. Мы не
станем слушать тех, кто сбежал на материк! – с презрением бросил
неукротимый Мидрир, старший брат Рианы.
– Но боги у нас одни, – вёльва
подняла застланные белым пологом глаза на праздничные костры. – И
недоля тоже общая.
