— Ты сейчас же покинешь замок и больше никогда сюда не
вернешься, — слышу я внезапные, но раздирающие душу слова моего
мужа. — Ты мне надоела.
Оступаюсь и чуть не падаю, когда Эргарн произносит это вместо
приветствия после возвращения из долгого похода.
Смотрю в такие теплые раньше глаза и не вижу ничего, кроме
равнодушия. В их бесконечной темноте нет ни малейшей эмоции до тех
пор, пока словно из ниоткуда рядом с ним не появляется миниатюрная
брюнетка.
Мой муж скидывает со своих широких плеч дорожный плащ с красным
бархатным подбоем и подает ей свою крепкую ладонь, как это часто
делал для меня. В каждом движении сила, ощущение властности.
Когда Эргарн переводит на девушку взгляд, на его мужественном
лице с высокими скулами и упрямым подбородком появляется
обожание.
Но не меня. Той. Другой.
Девушка чем-то похожа на меня: такая же хрупкая фигура, такие же
длинные черные волосы… Но во взгляде, брошенном на меня, торжество
и жесткая издевка.
Боль во мне пульсирует вместе с кровью, растекается по венам. Я
не верю. Эргарн не может так со мной поступить.
— Эргарн, но…
— Прекрати ныть, — бросает небрежно он. — Собирай свои вещи. И
выродка своего забери с собой, ко мне он не имеет ни малейшего
отношения.
В груди все сжимается от боли, не могу вдохнуть. Пальцы
судорожно сжимают платье, в глазах темнеет? А потом…
Я громко вскрикиваю и резко подскакиваю на кровати. Сердце
бешено бьется, будто вот-вот выпрыгнет из груди, во рту сухо, так
что язык к небу пристает, в глазах разноцветные круги, за которыми
я едва различаю очертания своей комнаты.
Серый свет пасмурного дня наполняет помещение, за окном медленно
спускаются пушистые снежинки, в углу чернеет догоревший за ночь
камин. Мне сразу же становится холодно, потому что ночная рубашка
намокла от испарины, пробившей меня из-за сна.
Сползаю с кровати, чтобы стянуть с себя прилипшую одежду.
Переодеваюсь, накидываю сверху теплый халат, плотно затягивая пояс,
и подхожу к окну.
Подъездная дорога запорошена снегом так, что даже на коне
проехать будет сложно. Пора возвращаться к управлению замком,
достаточно уже провела времени вдали от всех дел, восстанавливаясь
и занимаясь только сыном.
В первую очередь стоит отдать указание поскорее расчистить
дорогу. Жду. Очень-очень жду возвращения мужа из похода.
Но на сердце все еще неспокойно из-за сна, как будто он заронил
в мое сердце зерно сомнения. Это же всего лишь кошмарный сон, ведь
Эргарн никогда бы так со мной не поступил. Ни со мной, ни с нашим
сыном. Точно не после этого счастливого года, проверенного вместе.
А то, что снится всякий бред — это просто усталость и
переживания.
Пытаюсь себя в этом убедить и ищу объяснения. Судя по последнему
письму, Эргарн вот-вот должен вернуться, но моя метка молчит, вот я
и беспокоюсь. Что могло его задержать? Что могло произойти?
Рядом в кроватке слышу тихое сопение и шорох. Подхожу к сыну и
поправляю сползшее одеялко, но Фейр, наш с Эргарном сын, открывает
глазки, и его ротик растягивается в очень милой, хотя еще и
неосознанной улыбке. На душе от этого становится тепло и радостно.
Беру его на руки, прижимаю к себе и шепчу ему на ушко, что мы с
папой его очень сильно любим.
Муж ещё не видел Фейра, но в последнем письме ему как раз
рассказали о рождении сына. Сама я не могла написать — была слишком
слаба для этого, перо просто выскальзывало из пальцев.
Тишину утра разрывает дребезжащий звук цепи, опускающей
подъемный мост. Малыш вздрагивает и начинает тихонько похныкивать и
беспокойно ворочаться.
— Тш, милый, это, наверное, папочка приехал. Уверена, что он
очень хочет с тобой встретиться, солнышко мое, — мягко покачивая,
успокаиваю Фейра я. — Идем его встречать?
