Семь лет назад.
Губы Эйви настолько сладкие и нежные, что воспоминание о них
свежо, будто я только что от них оторвался. В сотый раз убеждаю
себя, что мне ни в коем случае нельзя поддаваться этому влечению
истинности.
Но Эйви такая хрупкая, нежная, ласковая… “Моя!” — рычит дракон.
А мне приходится силой его подавить. Нельзя. Иначе случится то, что
случилось с моей мамой, с моей бабушкой… и со всеми истинными
драконов по отцовской линии. Они все дали жизнь ребенку и, не
выдержав силы новорожденного, умерли еще до первого крика
малыша.
Это не должно больше повториться. Только не с Эйви. Даже думать
об этом не хочу!
— Сай! — ко мне подбегает Вит, держащий за руку гувернантку
Эйви, смазливую, но совершенно беспринципную особу. — Покарауль, а?
Чтоб родители не зашли. Мы пообщаться с Тиной хотим.
Девушка вешается на Вита, прижимаясь к нему своими необъятными
прелестями, а он поглаживает ее по попе. Я цыкаю, но все же киваю.
Еще пару дней назад я бы разделил его радость. Может, тоже был бы
не против такого “общения”. Но теперь… В мозгах, душе и сердце
прочно засела только Эйви.
Они забегают внутрь сеновала, и уже спустя пару минут оттуда
доносятся совершенно понятные звуки.
Стою у входа, прислонившись спиной к косяку, и снова вспоминаю
поцелуй с Эйви. Его невинность и в то же время откровенность. И это
жжение на груди, а потом осознание, кем для меня является младшая
сестренка друга.
Достаточно скоро все разнообразие звуков в сеновале сменяется
громким женским вскриком и наступает тишина, в которой слышно, как
жужжат мухи.
— Как ты мог? — раздается тоненький голосок, который я ни с чем
не спутаю. Эйви. — Ты же вчера… Мы же… Сайтон, мы же истинные!
Поворачиваю голову и вижу мою маленькую Эйви с глазами на мокром
месте. Понимаю, что она услышала то, что не предназначалось для ее
невинных ушек. Увидела меня и еще что-то додумала, основываясь на
каких-то своих представлениях обо мне (даже не буду отрицать, что
отчасти верных).
Но, похоже, боги дают мне шанс оттолкнуть Эйви. Так, чтобы я не
смог поддаться соблазну и забрать ее себе. Прямо сейчас. Навсегда.
Наплевав на проклятие.
На секунду задумываюсь, воспользоваться ли этим шансом. Но
воспоминание о боли и отчужденности моего отца перевешивают чашу
весов.
— Между нами ничего нет, — сжимаю пальцы в кулак и надеваю маску
беззаботности. — Прекращай верить в сказки про истинность, малышка
Эйви.
Как специально в этот момент из сеновала выходит гувернантка,
будто подтверждая все подозрения Эйвиолы о том, что я развлекался.
Говорю ей еще какие-то жесткие слова, делая больно нам обоим, после
чего Эйви в слезах убегает прочь.
Долго смотрю ей вслед, понимая, что в этот дом я больше не
вернусь. И только уверенность, что спасаю ей жизнь, не позволяет
мне последовать за Эйви. Плевать, что этим я сокращаю свою. Это не
важно. Главное — она.
Лекарь выходит из кабинета, и спустя пару минут легкими шагами,
которые я узнаю даже спросонья, заходит Эйви. Я не сразу
поворачиваюсь к ней, потому что не уверен, что сдержусь и не
заключу ее в свои объятия.
— Сай, — тихо говорит она.
Дракон рычит и буйствует, требуя выпустить его. Как тогда, перед
моим внезапным отлетом. Но тогда прикосновение Эйви к метке просто
крышу снесло окончательно, как у меня, так и у дракона. А сейчас я
вполне в здравом уме.
По крайней мере, мне так хочется думать, потому что любая мысль
о том, что мне нужно отпустить Эйви, вызывает дикую ярость от
бессилия. Но перед тем как я присягнул на место Правителя, я
перерыл всю историю об их истинных. Старый дракон был прав. Они
уничтожают истинных, подрывая правителей.
