Книжные Черви

Санкт-Петербург. Декабрь 2018.

– Простите, извините… Простите, пропустите, нам в конец вагона…

Темноволосый мужчина лет тридцати пяти, с приятным незапоминающимся лицом, не слишком толстый, не слишком тонкий, одетый в длинное серое шерстяное пальто, пробирался по узкому проходу плацкартного вагона. Следом за ним шли ещё трое молодых людей: один совсем ещё мальчишка, на вид не старше восемнадцати, и двое других, этим можно было дать лет двадцать семь – двадцать восемь. У паренька были небрежно растрёпанные каштановые волосы, отрощенная на затылке тоненькая прядка заплетена в косичку, чей кончик исчезал под воротником косухи. Высокий и стройный молодой человек, идущий следом за парнишкой, волосы имел тёмно-русые, а черты лица правильные и тонкие; в левой руке он нёс переноску с собакой породы вельш-корги-пемброк. Замыкал шеренгу светловолосый, очень коротко стриженный парень, одетый несколько эпатажно – в просторный чёрный балахон с глубоким капюшоном – и хранящий на своём лице до крайности независимое, граничащее с отсутствующим выражение. На носу у него сидели золотистые очки-авиаторы, а на голове – массивные мониторные наушники, из которых доносились сочные басы дэт-метала.

– Ишь, чо выдумали… Ходють тут. Здесь люди, между прочим, ко сну готовятся, – недовольно прокряхтела какая-то бабулька, которой припозднившаяся на посадку компания помешала устилаться на нижней боковой полке. Следом за бабкой недовольство высказали ещё несколько пассажиров, которые толпились в проходе, пытаясь разложить вещи и угнездиться на своих местах.

Когда четверо добрались наконец до своих мест, то с удивлением обнаружили вульгарно одетую молодую особу, вольготно расположившуюся на нижней полке.

– Простите, сударыня, но, кажется, вы ошиблись местом, – тщательно подбирая слова, проговорил Павел – именно так звали мужчину в пальто.

– Как ты меня назвал? – прокуренным голосом прохрипела девица.

– Сударыня… – растерянно повторил мужчина.

– С Питера, что ли? – Она харкнула на пол. – «Сударыня»!.. Моё место, и подруга моя тут сидит, а вы, вон, можете занять место возле параши…

В этот самый момент со стороны туалета появилась ещё одна девица, на лице которой красовалось нечто среднее между гримом для хоррора и макияжем. Она бесцеремонно растолкала незнакомцев и заняла вторую нижнюю полку.

– Но это же место Саши… – попытался возразить Павел, неуверенно оглядываясь на парнишку в кожанке.

– Ну, и чего мы встали? – донеслось тем временем от Евгения – парня в очках, которому из конца колонны было не видно нежных фемин, а из-за музыки в наушниках и не слышно состоявшейся беседы.

– Ну, тут какие-то заняли наши места и не хотят уходить, – устало пояснил стоящий перед ним Родион, опуская на пол переноску с собакой.

Евгений снял очки и закатил глаза. Дотянулся до плеча паренька.

– Сань, разберись, – начал было он.

– Стойте, успокойтесь, давайте не будем разбираться, я посплю на боковых полках, – вскидывая руки в примирительном жесте, поспешно предложил Родион.

– Я, в общем-то, тоже, – согласился Павел и принялся упихивать переноску с собакой под боковую полку.

Девушки довольно переглянулись.

Саша скинул берцы и влез на верхнюю полку. Барышни, почуяв запах мужских носков, скривились и начали требовать куда-нибудь убрать берцы, но парень их не слушал, а лишь удовлетворённо улыбался маленькой мести.

Евгений сразу ушёл в уборную, переоделся в домашнее и также залез на верхнюю полку. Девицы снизу отпустили в его сторону несколько сомнительных комплиментов и сделали парочку не менее сомнительных предложений.

– Девять часов… почему мы не могли поехать на «сапсане»?!. – уже через десять минут взвыл Саша. – Ненавижу Москву!