Глава первая
Переживания мародёра
Безрукова
Мишка со стоном облегчения опустился на траву в тени
неизвестного ему лиственного дерева. Натруженные ноги, плечи и
спина гудели. Сбор трофеев, начатый как протест, обернулся тяжёлой
работой. Ладно бы поверхностный обыск, так ведь трое солдат
оказались живы! Оставить их без помощи врач Безруков не смог.
Пришлось снимать с каждого доспехи, перевязывать обрывками их же
одежд.
Потом сказалась привычка к порядку. Поднятое оружие и снятые
панцири он складывал в одно место, сразу сортируя: тут копья, тут
сабли, тут ножи. Набралось такого добра прилично - охапки на
четыре в самой маленькой куче, а ещё и доспехи! Бросать тут?
Безхозяйственно. Вот спрятать до лучших времён - это правильно.
Только стрёмно показалось добропорядочному человеку из двадцать
первого века ныкать всякое железное барахло, когда покойники
лежат под солнцем. Нехорошо бросать их на растерзание зверям и
воронам.
Пришлось погребать. То есть, рыть братскую могилу. Хорошо,
берег песчаный, а не глинистый, но что экскаватору десять минут -
одному человеку два часа. Так выкопать яму мало, надо
ещё каждое тело туда утащить. Мишка в спортзале так не упахивался,
потому и взял передышку, чтобы не сдохнуть совсем. Сразу себя
ограничил: «Часок, не больше!» Почему? А страх подгонял, который
словами можно выразить примерно так:
- Я где? Неподалёку от поля битвы, где с обеих сторон полегло
человек сорок. Куда вполне могут нагрянуть чьи-то союзники. Вот
придут они, и что скажут?
Любому нормальному человеку понятно – серьёзные мужики с оружием
немедленно захотят узнать, кто тут порядок навёл. Кто оружие
собрал. Пробегут по окрестностям, найдут его или со-попаданцев,
поспрашивают с пристрастием. Вызнают, где трофеи - и
прикопают всех рядом с покойниками.
Это в худшем варианте. А в лучшем – ничуть не лучше. Прохожий
или проезжий, если не один, а в надёжной компании будет идти мимо,
разве не поинтересуется: «А что это тут травка вытоптана? А кровь
почему? А что там за кораблик пустой стоит? А где трупы? А где их
оружие, шмутьё и денежки? Дай-ка их сюда…»
Конечно, Михаил Безруков понимал, что самым умным поступком было
бы смыться отсюда подальше. Он так и сделал бы, так куда бежать?
Если Мишкины коллеги по попаданству правы, а он всё больше
склонялся к их варианту, тогда уходить без гроша в кармане очертя
голову - форменное безумство. А так,
схоронив покойников, мародёр Безруков карму свою, может, и не
ухудшил вовсе, а сбалансировал. И деньги на первое время
есть, и доброе дело исполнено.
- О, как я умно думаю! - хмыкнул Мишка.
Он так чётко своё поведение ещё не оценивал. Сразу после
попадания в иной мир голова бурлила такими дурными эмоциями и
глупыми переживаниями, что сосредоточиться не получалось. Страх,
истерика и тупость ушибленных о теплоход мозгов
определили вектор выживания - Мишка и пошёл тела павших
шмонать.
"Мародёрство - гадкое занятие. Предосудительное. Недостойное
порядочного человека" - опять зазвучали в ушах обидные слова коллег
по попаданию. Больно резанул презрительный ярлык, налепленный
Виктором: "мародёр!" Как наяву, предстала Мальвина, стыдящая
вежливо, но очень обидно: "Это неприлично, постыдно, грабить
павших!" Настроение опять скисло. Но признавать себя
подонком? С какой стати? И Мишка вспомнил корову,
не желавшую выпадать из самолёта со словами: "жить захочешь - не
так раскорячишься".
- Спасибо. Хорошее оправдание, - улыбнулся он
и поблагодарил травоядную заступницу. - Ты права, жить
мне хочется, очень хочется. И потом, я ведь никого не
грабил, всего лишь подобрал, что покойникам уже не нужно. Или
нашёл, как археолог, только не через сто лет... О, а
лучший вариант, когда я нормальное похоронное бюро, а
они оплатили погребальную услугу.
