Глава 1
Последнее, что врезалось в память – это боль.
Резкая, жгучая, разрывающая грудь. Сердце – ее стальное, тренированное сердце, выдержавшее десятки марафонов и сотни боев на рапирах – вдруг предательски сдалось.
– Инфаркт, – мелькнуло в сознании.
– Ну вот и все, Анна Петрова, – подумала она, – ты всю жизнь учила других не сдаваться, а сама умерла, на кухне в одиночестве. Без медалей, без оваций. Даже кота не завела.
Анна Петрова, семидесятилетняя легенда советского фехтования, "Железный Тренер", умирала на холодном полу своей пустой квартиры.
И последней ее мыслью было:
– Как нелепо.
Тьма. Тишина.
И вдруг
– Дыши, дура!
Кто-то надрывно орал прямо над ухом.
Анна судорожно вдохнула, захлебываясь воздухом, и закашлялась. Она открыла глаза.
Мир перевернулся. Темнота. Холодный камень впивался в спину.
"Где я? Больница? Ад?"
Анна попыталась сесть, но тело не слушалось. Тяжелое, чужое. Руки дрожали, а в голове гудело. Она с трудом подняла ладонь и поднесла к лицу. Грязная, в ссадинах. Не ее рука. Ее руки всегда были ухоженными, с аккуратным маникюром. Паника начала подкатывать, как тошнота. Анна, попыталась пошевелить пальцами ног, почувствовала слабое, но уверенное движение. Не парализована. Уже хорошо.
– Очухалась ты, наконец, – прозвучал над ней хриплый голос. – А то я уж думал, все, концы отдала.
Анна еле повернула голову. Перед ней стоял мужчина. Вернее, не стоял, а сидел на корточках, опираясь на грубо обтесанный посох. Грязный, оборванный, но в доспехах, с копной спутанных рыжих волос и бородой. Мужчина смотрел на нее с странным, изучающим взглядом. В его глазах мелькала то ли насмешка, то ли сочувствие. Анна попыталась что-то сказать, но изо рта вырвался лишь хрип.
– Тихо ты, тихо, – проворчал незнакомец. – Говорить пока тоже не стоит. Попей лучше.
Он протянул ей глиняную кружку с мутной жидкостью. Анна с подозрением посмотрела на нее, но жажда оказалась сильнее. Она сделала глоток и поморщилась. Вкус был отвратительным – горький и терпкий. Но после смерти, пусть даже и такой странной, это был первый вкус, который она почувствовала.
– Что это? – с трудом выговорила Анна.
– Настойка, – ответил мужчина. – Лечебная. От всего помогает. Ну, почти от всего.
Анна отпила еще немного. Жидкость согревала изнутри, и постепенно к ней возвращались силы. Она огляделась. Где она? И кто этот странный человек?
– Кто вы? Где я? – с трудом выговорила Анна. Голос тоже был чужим, слабым и дрожащим.
Мужчина усмехнулся.
– Вопросов много, а ответов мало. Я – Марек. А ты… Ты в подземелье, в тюрьме. Впрочем, это не важно. Важнее другое: ты жива.
Он поднялся, отряхнул свои лохмотья и протянул ей руку.
– Вставай. У нас времени мало.
Анна схватилась за его руку и с трудом поднялась. Ноги подкосились, но Марек удержал её, не дав упасть.
– Ты слаба, но это пройдёт, – пробормотал он. – Если хочешь жить, нужно отсюда быстрее убираться.
Анна огляделась. Подземелье и правда оказалось подземельем: сырые каменные стены, тусклый свет, затхлый запах плесени и… крыс. Она поежилась. Этот Марек вызывал у нее странное чувство: смесь недоверия и… надежды? Слишком уж он был спокоен и уверен в себе.
– Куда убираться? И почему я вообще здесь? – Спросила она, пытаясь унять дрожь в голосе.
Марек повел ее по узкому коридору. Как он ориентировался в этой темноте, оставалось загадкой.
– Это длинная история, и сейчас не время для сказок. То, что ты жива – это чудо. А убираться нам нужно отсюда, потому что здесь небезопасно.
Они шли долго, лабиринт коридоров петлял и разветвлялся. Анна чувствовала, как силы покидают ее, тело болело и ныло. Она шла, опираясь на Марека, и пыталась осмыслить происходящее. Инфаркт? Подземелье? Чужое тело? Что за бред? Но это была реальность, а ей нужно было выжить.
