‒ Что это такое? Вы
ошиблись! Балки должны быть выше! Выше! ‒ щурясь из-за солнца,
Айлин тен Махети смотрела, как рабочие возводили колонны из
серо-сиреневого гранита. На рёбрах, выточенных подобно молниям,
мягко серебрились края, ‒ в три моих роста! Я вижу два с половиной!
Если не меньше!
‒ Обман зрения, ваша милость, ‒ любезно
кивнул Итон тен Роланд, главный архитектор Карвахена, – измерения
точны.
‒ Уверены?
‒ Да. Если вы поднимитесь на этаж, то
увидите истинную высоту.
‒ Так и быть, приму слова на веру, –
дерья перекинула тёмно-каштановую косу на левое плечо, – но, если
вы просчитались, то будете перестраивать. Понадобится, разберёте
фундамент. Понятно? – елейно произнесла соколица.
‒ Мы строго соблюдаем указ Его
величества.
‒ Проверим. Я не хочу, чтобы мой
дворец получился кривым и некрасивым. Спасибо, насмотрелась в
Архаре на безвкусицу, ‒ призадумалась Айлин, ‒ кстати, вы не видели
ткачей?
‒ Они ожидают вас в мастерской дарры
тен Сапегин.
‒ Спасибо. Удачного дня.
– Благодарствую.
Кивнув, советница короля по особым
вопросам поспешила на не менее важную встречу.
«Дом тканей», ‒ тен Махети шагнула на
каф.
Механизм поднялся над тротуаром и
бесшумно заскользил к особняку, чьи башни поднимались над жилыми
домами. Всего-то, требовалось миновать три улицы. Не повод, чтобы
вызывать каффар. Мимо, как раз, проехал один: на жёстких креслах
сидели две дерьи (в кабине) и весело беседовали. Металлическая
крыша защищала от солнца, ветер отклоняли стеклянные вставки сзади
и спереди, боковые проёмы завешивала тончайшая ткань, которая легко
убиралась в специальные карманы.
В пригороды каорри путешествовали на
кафаражах, на дальние расстояния летали на сальфах. Породистые
крылатые скакуны стоили как дом около столичных стен. Горожане с
малым достатком были вынуждены платить конюшенному дому и отдавать
сальфа по возвращению в Афелет.
Соколица оглянулась на строившийся
дворец. С башенками и посеребренными куполами, балюстрадами и
портиками, он буквально твердил о высочайшем статусе хозяйки. Скоро
будет возведена ограда; в саду зазеленеют деревья, зашумят ручьи –
и тогда дерья вкусит истинную прелесть жизни. В достатке и
спокойствии, с могущественным покровителем. Мечта детства вот-вот
исполнится. Три семерики – не срок для амбициозной красавицы. Так,
пустое.
«Советница по особым вопросам» – так
звучала официальная должность фаворитки Его величества. Айлин не
подарила наследника Растану, но так приворожила и добилась доверия,
что тот оставил её подле себя. Неоспоримым указом монарх на десять
лет приостановил ежегодные отборы цетр, сославшись на «душевное
переутомление». Во дворце знали истинную причину поступка и
попросту ждали, когда венценосный Стасгард охладеет к
обольстительной красавице. Считали семерики до избавления от
«фурии», которая «вторглась во дворец» и подобно опытному стратегу
установила собственные порядки. Переписала традиции под себя.
Соколица понимала расстановку сил. Всё
было элементарно, как в детской игре. Зная, что однажды король
закроет дверь в спальню, дерья всеми способами укрепляла влияние.
Так, в квартале, где жили богатейшие каорри, строился дворец для
последней из семьи тен Махети. Два года миновало с очередной
трагедии. Советница до сих пор слушала соболезнования и получала
щедрые подарки. Расположенный в южном графстве фамильный особняк
сгорел в сильнейшую грозу. Той ночью неистово били молнии, бурлил в
оврагах сель, трещали падающие деревья. В разгар бури треснула
подмытая опорная стена, и родовое гнездо раскололось пополам. Кухня
и торжественный зал обрушились в реку, спальни устояли. Слуги
спаслись; отец Айлин утонул в грязи. Как обычно, вечером он пил в
столовой ром, предавался воспоминаниям о роскошной жизни.
Окрылённый картинами из прошлого, он уснул в кресле. Кухарки
слышали крики, но темнота и ливень помешали вытащить хозяина. Своя
жизнь оказалась дороже.
