Декабрь 2018 г.
Взглянула через стекло духового шкафа на уже зарумянившийся
аппетитный пирог с яблоками и корицей. Ммм… почти готово. Ещё
пять минут, и можно доставать. «Где же Маша?» – подумала я и в
третий раз за последние пятнадцать минут включила конфорку,
чтобы нагреть воду в чайнике.
Маша – моя самая близкая и любимая подруга. Поэтому к таким
мелочам как периодические опоздания я относилась достаточно
снисходительно. Дружба – важнее. Тем более она ждала малыша и была
уже на четвёртом месяце беременности, а это значит, ей всё
простительно.
Громкий стук в дверь разнёсся по всей моей маленькой уютной
квартирке, завещанной бабушкой по маминой линии.
За несколько месяцев до того как бабушки не стало, она настолько
ослабла, что стала с трудом передвигаться. Я старалась помогать по
мере возможности. Да много ли нужно старому человеку?.. Раз в
неделю покупала продукты и готовила еду, изредка убиралась, а
частенько мы просто сидели и разговаривали.
Когда нотариус озвучил её последнюю волю, для меня это стало
полной неожиданностью. Мы никогда не поднимали с бабушкой эту тему.
Думаю, она решила меня так отблагодарить за помощь.
Брат Сеня узнав об этом, жутко обиделся на бабулю. Говорил, что
это несправедливо – подписать квартиру только мне. Возможно, он
прав, но это её выбор.
Ох, а что началось, когда мама узнала, что я хочу жить в
бабушкиной квартире… Да, мне двадцать два года, и я имею право жить
там, где захочу, но маму всё равно пришлось долго уговаривать.
Отношения у нас с ней очень хорошие, и она искренне не
понимала, зачем мне это нужно. Я же хотела жить самостоятельно и,
имея такую возможность, грех было ею не воспользоваться. В итоге
мама сдалась, и вот уже восемь месяцев как я живу
отдельно.
Повторный стук вырвал меня из воспоминаний. Зачем Маша стучится?
Ведь когда она позвонила предупредить о задержке, я попросила,
чтобы она сразу заходила.
– Машунь, дверь не заперта, заходи! – выкрикнула в сторону
входной двери.
Сняла с крючка на стене варежки-прихватки, надела их и принялась
доставать пирог из духовки. Аромат выпечки и ванили, и без того
заполнявший всё пространство, усилился. Очень люблю готовить – это
моя слабость. Вот если бы ещё в сутках было не двадцать четыре
часа, а хотя бы тридцать… Чтобы всё моё время занимали не только
учёба и работа.
До меня донесся щелчок, открывшейся входной двери. Стянула
зубами перчатку с одной руки и вытащила из ящика две
деревянные подставки под горячее. Успела только осторожно поставить
на них пирог, как услышала:
– Неужели даже на звонок нет денег?
От неожиданности и испуга подпрыгнула на месте и резко
развернулась. Покачнулась назад и упёрлась поясницей в
столешницу.
В арке, привалившись плечом к косяку, стоял и едко усмехался
мужчина. Взрослый, небритый и... пугающий. Его широкоплечая
мускулистая фигура заняла почти весь арочный проём. Чёрная кожаная
куртка придавала его образу ещё большую агрессивность. Казалось,
что он даже стоит, чуть сгорбившись, будто готовясь к прыжку. Что
он забыл в моём доме? Ошибся дверью?
Понимая, что неприлично так долго разглядывать постороннего
человека, смутилась и вспомнила, что мужчина что-то спросил... Ах
да, звонок. Мне он был без надобности. Все кто приходил всегда
стучались, и я как-то и позабыла о его необходимости.
– Всё руки не доходили... – зачем-то тихо объяснила я,
подозревая, что навряд ли ему действительно это интересно.
– Кто вы и зачем здесь? – спросила я, посмотрев ему прямо в
глаза, и сразу предположила: – Вы, видимо, ошиблись? Кто вам
нужен? Я подскажу номер квартиры и этаж. Дело в том, что здесь
раньше жила моя бабушка, но она умерла около года назад, и теперь
живу я. Поэтому многих в этом доме знаю, хоть и вселилась не так
давно.
