КОЛЫБЕЛЬНАЯ
АНГЕЛА-ХРАНИТЕЛЯ
Конец
ХIХ века. Америка, штат
Монтана
Мне хотелось умереть. Потому что смерть была милосерднее, чем та
жизнь, точнее, существование, которое ждало меня в будущем. Все
вокруг говорили мне, что я выжила чудом, только для меня это чудо
обернулось проклятьем.
Это было уже второе «чудо» в моей недолгой жизни, второе
необъяснимое спасение, только лучше бы мой ангел-хранитель в этот
раз отвернулся, позволив мне умереть вместе с родителями. И тогда
не было бы этой боли в искалеченных, неправильно сросшихся ногах, и
этих слов доктора Лесли своей жене, которых, как он считал, я не
услышала: «Бедная девочка никогда не сможет ходить». Не было бы
бормотания отводящего глаза Реджинальда: «Прости, Айрис, но мои
родители против нашего брака, ты же понимаешь?»
Я понимала. Прежде, когда я была здорова и являлась единственной
наследницей магазина своего отца, то была весьма завидной невестой.
Многие холостяки нашего городка ухаживали за мной, но я отдала
предпочтение Реджинальду, сыну владельца шорной мастерской. Он
заметно выделялся своими джентльменскими манерами на фоне грубых
ковбоев и владельцев ранчо, составлявших большинство моих
поклонников. Мистер и миссис Гайд, родители Реджинальда, были очень
милы со мной и радовались вместе с моими родителями, когда, два
месяца назад, мы объявили о своей помолвке.
Всё изменилось в один миг. Лишь позже я узнала, что в нашем
магазине взорвался газ. Газовое освещение было новинкой, лишь
совсем недавно появившейся в нашем городке. Оно было проведено лишь
в несколько самых богатых домов города, а так же в наш магазин.
Папа так радовался, говорил, что газовое освещение намного
безопаснее свечей и керосинок. А в итоге именно оно нас и
погубило.
Взрыв произошёл ночью. Он разрушил и магазин, и нашу квартиру
над ним. Я, каким-то чудом, смогла выбраться из-под завалов и
выпрыгнуть из окна своей спальни до того, как до неё добрался
огонь. Но мои ноги оказались переломаны в нескольких местах. Сама я
этого не помнила и не могла объяснить, как смогла спастись, я
просто уснула вечером в своей кровати, а очнулась спустя двое суток
в клинике доктора Лесли. Чтобы узнать, что второй раз осталась
круглой сиротой.
Да, так получилось, что я не была родной дочерью четы Броуди,
они удочерили меня, когда мне было около трёх лет. И именно в той,
прежней жизни и произошло моё первое чудесное спасение, которое так
и осталось неразгаданным.
Мой родной отец был траппером, охотником, который добывает
пушных зверей, ставя на них капканы. После смерти моей матери, мы
жили с ним вдвоём в уединённой лесной хижине. И вот, однажды утром,
в канун Рождества, меня обнаружили спящей на крыльце церкви
соседнего городка. Торговец, которому мой отец регулярно сдавал
меха, опознал меня, и несколько человек отправились к нашему дому,
где и нашли тело моего отца – его задрал гризли. То, как ребёнок
неполных трёх лет смог преодолеть более двадцати миль по снегу,
чтобы добраться до города, не замёрзнув и не заблудившись при этом,
так и осталось загадкой.
Сама я рассказать ничего не смогла, поскольку едва умела
говорить. Всё, что осталось у меня в памяти – страх. Мне страшно,
очень страшно. А потом я слышу песню. Колыбельную. Её тихо поёт
красивый мужской голос, и я успокаиваюсь, мне уже не страшно.
Возможно, вскоре и это выветрилось бы из моей памяти, но дело в
том, что этот голос, поющий колыбельную, я слышала и позже. И в
приюте, куда меня поначалу отправили, и позже, когда меня забрали
оттуда супруги Броуди, чьих детей унесла эпидемия скарлатины. Если
ночью мне снился кошмар, и я просыпалась в слезах, тот же голос пел
мне колыбельную, и я успокаивалась. Я чувствовала, что теперь я в
безопасности. Когда я рассказала об этом маме, она погладила меня
по головке и сказала, что это мой ангел-хранитель поёт мне, что эту
песню слышу только я одна в своей душе, поэтому должна радоваться,
что он меня охраняет.
