*Эрика
Звонкая трель будильника резко
выдернула меня из сладкой дрёмы, оставив после себя обрывки
чудесного сна, которые спустя пару минут растворились без остатка,
словно утренний туман в лучах восходящего солнца. Взглянув на
стрелки циферблата, я подскочила в постели как ужаленная. Проспала!
Вот же засада: куратор меня уроет…Перекатившись на край кровати,
попыталась встать, но не тут-то было: ноги запутались в
одеяле, и мой рывок к свободе закончился громким шлепком об
пол.
- Милая, у тебя всё в порядке? -
взволнованный голос бабули раздался со стороны кухни.
- Да, ба, всё замечательно, просто
решила зарядкой позаниматься с утра пораньше, - прохрипела в ответ,
вдруг резко осознав, что никуда я вовсе не опаздываю, и что вчера
полностью закрыла сессию, а значит, никакой куратор не вспомнит обо
мне до следующего учебного года. И самое главное – впереди меня
ждут целых два месяца каникул. Ура-а!
- Странное какое-то упражнение ты
выбрала для утренней зарядки, - хохотнула бабушка, появившись в
дверях комнаты и застав меня барахтающейся на полу.
- Да вот, - проворчала я, наконец,
выпутавшись из одеяльного плена и встав, откидывая упавшие на лицо
волосы, - занимаюсь новаторскими разработками, вдруг повезёт,
и однажды проснусь знаменитой.
- Ну-ну, - фыркнула та, чмокнув
меня в щёку, - с добрым утром, мой юный новатор и… с Днём
рождения!
- Точно! - хлопнула себя по лбу,
окончательно придя в себя, вспомнив при этом, для чего именно
заводила будильник. - Спасибочки, бабуль! И как я могла забыть?
- Вот именно, как ты могла забыть?
Ведь сегодня особенный день, - улыбнулась бабушка, но в глазах
почему-то промелькнула грусть, - ровно двадцать лет назад ты
появилась на свет…
- Да-да, громко вереща на всю округу,
я помню, - перебила её, возвращая одеяло на место, - ты мне об этом
рассказывала уже не один раз.
- Вообще-то я хотела сказать – сделав
своих родителей и меня самыми счастливыми людьми, - засмеялась она,
- но твой вариант тоже ничего.
- Ба, они же приедут сегодня, правда?
- спросила я, с надеждой заглянув в её карие глаза, задорно
поблёскивающие на строгом лице с мелкой сеткой морщинок.
- Конечно, милая, этот день они не
пропустят точно, - кивнула она, ласково коснувшись моей щеки. - А
теперь бегом умываться, приводить себя в порядок и завтракать!
Я всегда восхищалась бабулей – её
характером, умением держать себя в руках в любой ситуации,
ухоженным внешним видом, позитивным мышлением, и, самое главное,
стремлением к совершенству. Невысокого роста, гибкая, энергичная,
она неизменно притягивала к себе внимание окружающих, ненавязчиво
заставляя прислушиваться к своему мнению даже самых упрямых
собеседников.
Вот только со мной Елизавета
Вениаминовна становилась совершенно другой, и вместо несгибаемой
леди я видела заботливую бабушку, опекавшую меня так, будто я была
не взрослой самостоятельной девушкой, а маленькой неразумной
крохой, которую надо холить и лелеять, оберегая от любых невзгод.
Иногда это раздражало, а иногда, вот как сейчас, вызывало умиление
и радость от того, насколько мне с ней повезло.
Родителей я видела очень редко,
поскольку они занимались какими-то важными исследованиями,
разъезжая по миру и навещая нас лишь раз в год, в мой День
рождения, поэтому бабушка была для меня примером во всём, и именно
на неё я старалась быть похожей. Ведь никто иной, как она, сидела
со мной ночами, когда меня жгла температура при простуде, именно
она бинтовала мне расцарапанные коленки, когда я вслед за
мальчишками залезала на деревья, именно её объятия успокаивали
после жутких кошмаров, мучавших меня в детстве, когда вместо мирных
сказок мне снились кровавые побоища с участием каких-то летающих
ящеров…И всё это я ценила больше тех подарков, которые мне
привозили родители, насколько бы дорогими они ни были. Да, я ждала
их, радовалась при встрече, но в душе не чувствовала того особого
тепла, что ощущала по отношению к бабушке.
