Как все пришло вот к этому? В который раз задаюсь этим вопросом и не нахожу на него ответа. Кажется, ничего такого не делал, за что можно было оказаться в тюрьме. Служил честно, отдаваясь полностью работе. Ничего идущего вразрез с обязанностями констебля и совестью не делал. Однако я арестован, и на чью-то шутку это совсем не похоже.
Больше суток сижу в тюремной камере, и никто не спешит мне что-либо объяснять. Как привели меня сюда, забрав перед этим все мои вещи, так я тут и нахожусь. Только еду и воду приносят. Что радует, делают это регулярно, так что от голода и жажды мне не грозит умереть.
Как-то я раньше даже и не интересовался особо, что и как в нашей тюрьме. Как выяснилось – зря. Но я даже и подумать не мог, что окажусь здесь. И ладно просто в тюрьме, так еще и своего отделения стражи. Это вообще казалось чем-то немыслимым. Да и до сих пор кажется, с трудом верится, что все это на самом деле, а не какой-то плохой сон.
А вот говорить со мной никто не хочет. Те, кто приносит еду, отмалчиваются, стоически игнорируя все мои попытки хоть что-то узнать. А кроме них, больше никто и не приходит. Ни капитан, ни следователи, ни кто-то из моих знакомых – никого.
Ладно еще капитан, с чего бы ему приходить ко мне – я всего лишь один из многих констеблей, служащих под его началом. Пусть даже я и отправился выполнять его личную просьбу, но вряд ли это влияет на многое. Но вот остальные…
Тот же Самаэль мог бы запросто заглянуть ко мне и как минимум поинтересоваться, как у меня дела, не говоря про то, чтобы хоть что-то рассказать о происходящем. Но нет, ни его, ни кого-то еще из моих знакомых в отделении стражи не было. И тут два варианта – или никто из них не знает, что я арестован и нахожусь здесь, или же все очень и очень серьезно. Однако если второе… То что это может быть?
Попробовать что-нибудь узнать с помощью магии? Идея здравая, если бы не один момент – сиди я в обычной тюремной камере, магия бы мне помогла, но не здесь. Это специальная камера для магов, и она магически изолирована. Не могу ни попытаться что-то выяснить с помощью поискового заклинания, ни пополнить свои запасы энергии за счет энергии мира. Так что только то, что было у меня на момент попадания сюда, то и осталось.
Ничего я не могу, только ждать. И терзаться предположениями, которые с каждым часом становятся все хуже и хуже. Непонятно еще, зачем меня так долго держат. Почему не сразу допросили? Хотят, чтобы я созрел, так сказать? Но для чего? Знал бы, в чем обвиняют, понятно было бы, в каком направлении «зреть», а так… Или им понадобилось время, чтобы закончить собирать какие-то улики?
Внезапно раздался скрежет запирающего дверь засова, вырывая меня из тяжелых мыслей. Принесли еду? Нет, недавно приносили. Воду? Тоже нет, свежая вон стоит. Тогда… неужели это за мной пришли? На всякий случай поднимаюсь с койки и отхожу к дальней стене камеры. Может, за ее пределы я и не могу магически проникнуть, но вот ударить боевым заклинанием по вошедшему – это вполне.
Кстати, это странно. Насколько знаю, такие камеры должны вытягивать энергию из узников, оставляя им только самый минимум, необходимый для жизни. Но что-то я ничего такого не ощущаю. Со мной что-то не то, чему я бы уже не удивился, или отключили вытягивающие артефакты? Но если второе, то как-то это не вяжется с тем, к чему я пришел в своих размышлениях.
Прерывая мысли, снова начавшие метаться по моему утомленному ожиданием и неизвестностью разуму, дверь камеры открылась, и внутрь зашел стражник.
– На выход, – бросил он, пробежавшись взглядом по камере и мне. Ничего подозрительного, видимо, не увидев, он вышел обратно в коридор и, встав у двери, принялся ждать меня. Кроме него, там, похоже, есть еще один стражник. Оружия не достают, держатся пусть и осторожно, но не похоже, что опасаются меня. Ничего не понимаю, одни противоречия.
