Общеизвестно изречение: сколько людей – столько мнений. Приложимое, пожалуй, к любому социуму с демократическими традициями, оно вряд ли пригодно к сфере права. Можно вспомнить хотя бы многострадальную судьбу действующего пока Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года. Принимала его Государственная Дума РФ в условиях чрезвычайной спешки (вопрос об утверждении Кодекса значился во втором десятке заключительного перед перерывом на каникулы дня), а из попыток задать вопросы по содержанию принимаемого нормативного акта (пресекаемых председательствующим на сессии лицом) следовало, что депутаты имели весьма смутное представление даже о структуре УК РФ. А ведь юристам-профессионалам затем было отведено полгода на усвоение содержания этого правового акта.
То, что последовало после введения в действие УК, можно определить одним словом: «вакханалия». Изменения и дополнения сыпались как из рога изобилия, о принципах уголовного права законотворцы вовсе забыли, и ныне Кодекс представляет собой разношерстное лоскутное одеяло, слабо напоминающее систематизированный правовой документ. Достаточно сказать, что из 256 статей Особенной части Кодекса лишь чуть более 10 статей (minimum minimorum) остались пока неизмененными, преимущественно размещенные в главах 33 «Преступления против военной службы» и 34 «Преступления против мира и безопасности человечества». Если даже исключить нововведения в санкции статей Особенной части УК РФ, то и тогда количество изменений впечатляет.
Все это напоминает описанную в одном известном стихотворном произведении ситуацию: «Комбайнеры молодецки… косят бреющим полетом… А от зари и до зари мчат за ними косари». Даже юристы «высшего пилотажа» не успевают за депутатами-стахановцами в восприятии их нововведений в Уголовный кодекс; гандикап столь значителен, что не поддается уменьшению. Впечатление такое, что Федеральное Собрание и Президент страны набрали спринтерскую скорость на стайерской дистанции и уверены, что они этот темп выдержат, а что происходит позади, в жизни, их не столь уж и беспокоит.
Причины мы видим две. Во-первых, власти полагают, что необходимо догнать преступность, иначе эфемерны надежды на ее укрощение, сдерживание. А для этого следует оперативно реагировать на изменение криминологической ситуации в стране, структуры преступности. Во-вторых, важно держать тонус не только в сфере законодательства, но и правоприменения, не допустить застоя и там, и там.
Возникает вопрос: а посильна ли задача, если методы ее осуществления и непоследовательны, и нередко ущербны (достаточно вспомнить судьбу состава клеветы в отношении судьи: состав исключили, а через полгода восстановили).
Есть ли выход из создавшейся ситуации? Конечно же: 1) надо следовать принципам уголовного права и 2) законотворцу усвоить азы конструирования уголовно-правовых норм и ни на йоту от них не отступать.
Должен ответственно заявить: представленный А. В. Иванчиным труд, явившийся закономерным итогом его глубоких и продолжительных по времени научных изысканий, преследует цель привнести в процесс уголовного законотворчества заметную лепту, помочь обеспечить качество и системность правотворческой деятельности. За сердцевину этого процесса в предлагаемой работе взята, пожалуй, центральная проблема законодательной деятельности в области уголовного права – проблема конструирования составов преступлений. После ознакомления с содержанием этой добротной и полемически написанной монографии не остается сомнений в том, что автор справился с поставленной перед собой задачей, предложив логически завершенную и продуманную концепцию конструирования состава преступления.
