1.
Красная машина едет по автостраде. Дорогой немецкий спорткар. За рулём красивая девушка, завсегдатая СПА-салонов, косметологов и пластических хирургов. Молодая, с длинными ресницами, волосами льняного цвета и карими широкими глазами. Из автомобиля играет что-то из американского рэпа. Хороший бит, грубая читка и всё про деньги. У девушки срочное дело – она едет расставаться со своим бойфрендом. Это третий за два месяца. Казалось бы, такая красивая, но в любви не ладится. Но её всё устраивает, так называемые «бойфренды» не все как на подбор. Сначала замдиректора рекламного холдинга, затем директор этого же холдинга, и вот сейчас – директор продюсерского центра. Да и «бойфренд» – это не та формулировка. Скорее, «old» и «cash pocket».
За её красоту они готовы положить голову к ногам. Все деньги, тачки, шмотки – ей! И всех всё устраивает: они получают доступ к её телу, она – ко всему, что её душе угодно.
– Я еду забирать вещи, – говорит она со злости по громкой связи за рулём.
– Дорогая, ну дай мне шанс, – скулящий мужской голос на том конце трубки.
– Хватит. Ты мной играешь, а я не какая-то шлюха!
– Ты не шлю… – оборвалась связь, девушка сбросила.
И правда, она не была «какой-то», она была особенной! Но не будем вдаваться в терминологию: по любви, за деньги и тому подобное. Ей нравится быть желанной и влиять на людей. А как? Неважно.
– Привет, подруга, как ты? – игривый женский голос в телефоне.
– Не знаю, вроде хорошо. Поужинаем?
– Можно. Что там с твоим?
– Сегодня выбью из него бабки. Подожду недельку и опять что-нибудь устрою, —улыбаясь, говорит девушка.
– М-да, отличный пассивный доход, – саркастично говорит подруга.
– Да. Ладно, давай в 20:00 на Рубика.
– Хорошо, пока-пока.
Спортивный авто паркуется у элитного ЖК на Петроградской. Это тот редкий случай, когда современный дом сделали в стиле Петербурга девятнадцатого века. Белый фасад, шесть парадных, огороженная территория чёрным кованным забором. И он идеально встал меж двух домов 1895 и 1896 годов. А через дорогу был огромный ТЦ, который, к слову, не вписывался в этот элитный район. Очень знойный день для Питера. Екатерина была в коротких велосипедных шортах, летних кроссовках, обтягивающем грудь белом топе и пиджаке – городской кэжуал. У въезда во двор её встречает лысоватый дядя в летних шортах, майке-поло и часах за несколько миллионов рублей.
– Катюш, ну прости меня.
– За что? – ехидно спросила Екатерина.
– Ну… Ну, – бегая глазами и запинаясь, говорит лысый. – За всё!
– То есть ты извиняешься и не знаешь за что? – почти крича, говорит Екатерина.
– Знаю, просто… – Екатерина перебивает.
– А у тебя всегда «просто». Я не помойке себя нашла! – рядом ходят люди, такие же красивые и благородные, но только внешне.
– Я тебе напомню, любимый, – с издёвкой говорит Екатерина, – что ты вчера глаз не сводил с этой суки!
– Она моя помощница, – извиняясь, говорил лысый-любимый.
– Да мне похер! Ты ещё и трахаешь её?
– Катюш, пошли домой.
– Да ни хрена! Пусть все знают!
– Прости-прости, – лысый-любимый выставил руки вперёд и сложил их у груди. – Я уволю её. Пожалуйста, пошли домой, я люблю только тебя.
– Уволишь?
– Да.
– И ещё кое-что сделаешь, – Екатерина начала идти в сторону парадной. – Но я скажу что. Позже.
И лысый-любимый-богач, как щенок, побежал за ней. Но Екатерина и сама не знала, что он сделает. Она не понимала, зачем ей нужна была эта истерика на улице, но знала, что это сработает. Всегда срабатывало. И неважно, кто перед ней, ведь ей обязаны за её красоту.
Вечером Екатерина встретилась с подругой. Опоздала на пятнадцать минут, но столик на её имя был зарезервирован ещё за неделю.
– Привет, – Екатерина целует в щёку подругу.
