Ночь — волшебное время таинств, опасностей и чудес. Когда мир
окутывает мгла и тьма погружает всё живое в забытье, на небо
величественно выплывает луна, освещая землю призрачным сиянием.
Звёзды загораются тысячами огней. Млечный путь, словно луч солнца,
сияет на небосводе. Повсюду царит грациозный дуэт тьмы и света в
обличье небесных светил. Так выглядит обычная ночь в мире магии
Сноуколд.
Но сегодня всё было по-другому. Звёзды померкли. Лунный свет
едва касался земли, и тьма пронизывала пространство. С грозовых
облаков, будто кристаллы, падали капли дождя. Сосны, покрытые
снегом, недовольно шумели.
По небу стрелой пролетела Гром-птица, сотрясая чёрные облака
взмахом могучих крыльев. Из её глаз сыпались молнии и потоки искр.
Она была чем-то обеспокоена, от чего-то негодовала.
Храбрецы, осмелившиеся в такую пору выйти из дома, понимали:
появление колдовской птицы — это предвестие. Однако стоит ли ждать
добра, не ведал никто. Во все времена полёт Гром-птицы сулил
бедствия и болезни. Память о них разносилась народной молвой и
передавалась от старого поколения новому.
В эту ночь волшебная птица тоже неспроста развеяла темноту
блеском магии. Она стремилась к самой страшной тюрьме мира,
Смертфэлку. Неприступной крепостью тюрьма возвышалась над северным
чертогом. Чёрные камни угрюмо смотрели поверх остроконечного
забора, за которым простирались дебри Поющего леса.
На высоких башнях Смертфэлка летали призраки, старухи с гниющей
кожей и одной ноздрёй. Их потрёпанное белое одеяние выделялось на
фоне чёрных стен и развевалось при дуновении ветра.
Жители Сноуколда прозвали призрачных старух баньшами. Они
появлялись там, где лежал больной и душераздирающими воплями
оповещали о его скорой смерти. В Смертфэлке заключённые умирали
постоянно. Поэтому баньши не покидали его.
Изнутри тюрьму охраняли демонические стражи — перты. Они
представляли собой чудовищ с огромной головой и пузом. Лишённые
симметрии тела и человеческой души, они были обречены на вечный
голод. Через тонкую шею не проходила еда в их растянутый
желудок.
Пертами становились заключённые-самоубийцы, которые при жизни
отличались кровожадностью. Из них получались беспощадные стражи,
подчиняющиеся лишь королю.
Гром-птица никого не боялась. Она пролетела над центральной
стеной и метнула из глаз молнию. Баньши с визгом отлетели в
сторону. Стена треснула и раскрошилась. Камни, покрытые тонкой
ледяной корой, скатились к забору. Страшно было представить, кто из
заключённых окажется на свободе.
Вихрь поднявшейся пыли вскоре осел. Из камеры вышла измождённая
девушка в красном парчовом платье. Её золотистые волосы тускло
поблёскивали. Карие глаза со страхом смотрели на полуразрушенный
Смертфэлк. Кости проглядывали сквозь белую кожу, выделяя без того
острые скулы и тонкие обветренные губы.
Бывшая узница сбросила дорогие, но потрёпанные туфли и бросилась
бежать. Не важно куда, главное — подальше от тюрьмы. Гром-птица
полетела в сторону Поющего леса, указывая путь. Девушка последовала
за ней, хотя не помнила её, как и своё прошлое.
Тёмные твари Смертфэлка не преследовали их. Они боялись
волшебного света Гром-птицы.
Бывшая заключённая беспрепятственно вбежала в лес. Корявые
деревья скрипели, покрытые инеем. Земля промёрзла и превратилась в
подобие льда. Морозный воздух, смешанный с трупным смрадом, не
позволял вздохнуть полной грудью. Снегопад усиливался.
Передвигаться стало труднее. Корни цеплялись за подол и рукава.
Сухие кустарники резали кожу, как бритва. Мерещилось, будто
призраки водят хоровод вокруг окоченелых оленей. Разыгрывалась
метель, и волки дружно подвывали ей.
Слух пронзил стон, словно мать оплакивает дитя. Пойти на него
означало подписать себе смертный приговор. Много разбойников отдали
жизни в Поющем лесу. Они желали смерти каждому, чтобы унять злобу и
пополнить ряды призрачных мертвецов.
