– Третья колонка, – раздаётся над
головой хрипловатый бас седовласого старичка. – Десять литров
девяносто пятого.
Киваю, вымучивая из себя улыбку, и
клацаю по клавишам компьютера, выбивая чек: за весь день строить из
себя довольного жизнью человека уже порядком надоело. Хотя, в общем
и целом, я на свою жизнь жаловаться не могла: я совмещала работу с
учёбой, как делают большинство студентов, и делила жилплощадь с
матерью, которая грезила о моём замужестве и внуках. Это был
единственный камень преткновения в наших взаимоотношениях, но
иногда наши споры доходили до полного абсурда, так что последние
полгода я старательно откладывала часть своей зарплаты на съёмное
жильё.
В отношениях с противоположным полом
мне отчаянно не везло, так что моим неизменным спутником последние
два года была Варвара – мой пекинес, которого мама же и подарила.
Не то, чтобы никто мной не интересовался – претендентов-то как
раз-таки было хоть отбавляй – просто все они «не те». Маму это
страшно злило, а после развода с отцом она и вовсе чуть ли не на
дыбы встала – никак пыталась за мой счёт самоутвердиться и прожить
молодость ещё раз, не наделав при этом вагон и маленькую тележку
ошибок.
– Эй, Королева бензоколонки! –
широко улыбаясь, подходит к прилавку Малик – один из двух
парней-заправщиков в нашем женском коллективе. – Только глянь, что
сделала с твоим лицом кислая капуста!
Закатываю глаза к потолку, потому
что я итак знаю, что выгляжу не айс, но мне сейчас совсем не до
веселья: утром перед моим уходом в универ мы с матерью снова
поцапались.
– Эй, оружейных дел мастер! –
издеваюсь, копируя его тон – Малик сегодня весь день заправлял
«пистолеты» в баки клиентов. – Шёл бы ты своей работой заниматься,
босс сегодня рвёт и мечет и наверняка подглядывает за нами через
камеры.
– И что мне до босса? – фыркает и
складывает руки на груди. – Я итак трое суток без перерыва пахал –
он мне должен!
– Может, пойдёшь и скажешь
ему об этом? – ехидно улыбаюсь.
Хотя это будет последнее событие в
жизни Малика.
– Какая же ты язва! – усмехается и
наконец-то оставляет меня в покое.
Когда у меня взвинчены нервы, меня
лучше не трогать какое-то время, потому что можно запросто
выхватить люлей, и я даже не стану за это извиняться. Вообще-то я
считаю себя оптимистичным человеком, но у меня не титановая нервная
система.
Иногда могу взорваться, потому что
по типу темперамента я – смесь сангвиника и холерика.
С Маликом мы подружились практически
с первого дня моей работы на этой заправке; поначалу его интерес,
конечно, был совсем не дружеским, но хук с правой и сломанный нос
быстро объяснили ему, что наша симпатия не взаимна. Ещё примерно
пару недель я провожала его убийственным взглядом, но корзинка
«Сникерсов» и «Твиксов» в тандеме с искренними извинениями
заставили меня сменить гнев на милость. С тех пор прошёл почти год,
но мы до сих пор дружим, а я продолжаю наблюдать за его
ухлёстываниями – только теперь со стороны. Впрочем, другие
оказываются сговорчивее, чем я, и Малик каждую неделю появляется в
поле моей видимости с девушкой – и она не обязательно каждый раз
одна и та же.
Плейбой, не иначе.
Пересчитываю кассу, пока никого нет,
и с довольной улыбкой прикусываю кончик языка: в мою смену за
прилавком обычно денег всегда больше. Я не хвастаюсь – просто
наблюдение. Если я за кассой – весь город нуждается в бензине
именно нашей заправки; я на колонке (у нас их четыре, и на каждой
стоит заправщик) – и большее количество клиентов заправляется у
меня; я за камерами – и мне удаётся предотвратить очередное хищение
шоколадных батончиков или порножурналов. Несколько девушек-коллег
завистливо косились в мою сторону, постоянно шушукались за спиной и
за глаза называли ведьмой, игнорируя моё прозвище, придуманное
Маликом.
