Лисс, Королевский замок,
через три дня после бегства
Райтана
Если бы матушка была жива и сейчас оказалась в королевском замке
Лисса, она бы нахмурилась, прищелкнула пальцами и рявкнула на
Ксандра, как на кутенка: “А ну-ка пшел вон из поганого места!”, а
потом стянула бы с тонких пальцев кружевные перчатки и навела бы
порядок.
Но матушка давно ушла в земли Золота, да и бежать из замка,
который теперь твой — какой смысл? Похоже, самому придется снимать
перчатки и наводить порядок, вот только знать бы, с чего
начать?
Внутренний голос подсказывал, что с самого себя.
Ксандр плеснул в чашу вина и откинулся в кресле, пытаясь
выстроить в голове все, что произошло за последние три дня. И
выходило, что каждый поступок делал только хуже — хоть притворяйся
чошуртом и закапывайся в ил.
Ксандр видел одного такого. Твари водились в Сумеречной Марке в
прибрежных водах, камень камнем, пока не наступишь. Наступишь — и
он тебя сожрет.
Так, может, как чошурт, залечь на дно и ждать удачу?
Все, что он ни делал, вело только ко злу. И выворачивалось
совершенно против замысла. Когда все пошло не так?
Ксандр отпил вина. Красное амартское горчило, словно пепел.
В дверь громко стукнули, и, не дожидаясь разрешения, в спальню
заглянул Бэзил. Глаз у него уже почти видел, отек с челюсти сошел,
а вот с мочкой уха гуард распрощался навсегда. Впрочем, зла на
Ксандра он не не держал — знал, за что получил. Еще повезло, что
оставил в живых…
От смерти Бэзила спасло только то, что они росли вместе и
кормила их одна женщина. Если бы не это…
Ксандр знал за собой этот грех. Подавление гнева давалось ему
трудно, через сжатые зубы. А сейчас его обманули, обыграли. Как
мальчишку. И главное — он еще не понял, как именно. Что особенно
выбешивало.
Даже сейчас он усилием воли подавил вскипающую от воспоминаний
ярость и спросил:
— Есть новости? Что говорят маги?
— Пока нет. Кралева в беспамятстве. Дышит ровно. Сердце бьется.
Лекари молчат.
— Эстельяди?
— В Академии. Ворота заперты. Туда не пускают никого. Даже нас.
Передали, что дадут знать, когда разберутся.
— Демоны подери этих колдунов! Есть вести от парней, которые
ушли в погоню? Кто-то вернулся? Аспида нашли? — Ксандр не хотел
себе признаваться, но невозможность рвануть за магом крови самому
причиняла почти физическую боль. Сидеть здесь, когда этот ублюдок
мучает его зверя…
Если бы он знал наперед, что должность регента принесет ему
столько неудобств!
Да еще каждое “нет” Бэзила было словно удар тупой иглой куда-то
в солнечное сплетение.
Ксандр любил чувствовать поводья в своих руках, а сейчас все они
словно оказались в карете со взбесившимися граканами, а до земли
далеко. И Многоликих только смешит, что он сам запрягал эту карету.
Потому что хотел отомстить.
Тогда, после свадьбы, где-то под ребром сидело ощущение, что
нельзя уезжать. Что нужно поговорить с Лиерой, как-то объясниться,
но он оставил все на потом. Думал, успеется. Не хотел нарываться на
скандал — заслуженный только отчасти, да и… ждал, пока королева
остынет.
Договоренности с Хартом были важнее женского дурного настроения.
Стоило подтвердить ту самую сделку, убедить старшего брата Лиеры в
том, что брак действителен и что караванные тропы можно менять.
Мало того — нужно менять срочно, иначе Литавии грозил если не
голод, то острая нехватка практически всего, от тканей и специй до
стекла и алхимических порошков.
Бэзил прилетел за ним ночью, вытащил из-под шкур пустынных
кошек, подаренных хартским правителем, выдохнул “кралева, магия,
беда”, и дальше ночь стала безумной.
Они почти загнали бедных граканов, но были в Лиссе еще до
рассвета. Пока летели, Бэзил, перекрикивая ветер, рассказал про
Лиеру, ее визит в Красную башню и тайный побег в Академию на
Аспиде. Побег обнаружил сам Бэзил. Обдумав дневное поведение Ее
Величества, решил отбросить в сторону приличия и проверить, в
порядке ли королева. Прямо посреди ночи. И нашел только застеленную
кровать, распахнутое окно и опустевший загон Аспида в
гнездовьях.
