Он наблюдал за ней из-за потемневшей от времени колонны со смесью любопытства, ненависти и разочарования. Почему именно она, почему не кто-то ещё из тысяч девиц на свете? «Ты знаешь ответ», – мысленно одернул себя Арман дер Хольм, канцлер, 14-й герцог Прево и сместился левее, чтобы Кристина Августа и ее дочь ненароком не заметили его. Остальным тоже не стоило знать о его визите. Неофициальном, как все остальное, что он намеревался сделать в Майене.
Захолустный городок, основанный еще королями прежней династии, навевал на Армана скуку. Казалось, время здесь остановилось, а жизнь текла отдельно от остального Эланда. Отличное место для ссылки! Или для плетения заговора. Кто знает, что творилось в голове униженной, отринутой семьей женщины, вынужденной каждый день вдыхать запах мокрой овечьей шерсти, дубленой кожи и подгнивших овощей. И это после утонченных ароматов жасмина, розовых садов и красного дерева!
Арман отыскал взглядом Кристину Августу: увлечена молитвой. Единственная именитая прихожанка, посетившая дневную службу в четверг. Остальные кресла в первом ряду: бургомистра, членов магистрата, короля (будто он когда-нибудь добровольно согласится появиться в Майене!) пустовали. Лишь во втором ряду, где жесткие кресла сменяли не менее жесткие скамьи, сидело несколько человек. Судя по одежде, богачи из второго сословия.
Простой люд тоже не спешил обратить свои мысли к Творцу, только дюжина сморщенных старух перебирала четки дрожащими пальцами. Когда он проходил мимо, чтобы затеряться в тенях бокового нефа, ни одна не повернула головы.
Арман не сомневался, Кристина Августа специально избегала стечения народа, хотя ее положение и происхождение делали ее первой дамой Майена. По его приказу слуги долго следили за ней и составили полный распорядок дня. Собственно, он ограничивался церковью, раздачей милостыни по крупным праздникам и редким объездом принадлежавших ей территории. Остальное время графиня Майенская проводила взаперти. Ее дочь, Вильгельмина, и вовсе практически не выезжала, если Арман и мог где-то ее увидеть, то только во время службы.
«Нет, – он отмел мысль о тщательно вынашиваемой мести, – она на такое не способна. Если не отравила Руперта, то и спустя столько лет не станет мстить».
Губы все еще прекрасной Кристины Августы беззвучно шевелились, глаза были обращены к изображению Творца. Она подошла бы Арману куда больше, даже по возрасту, подумаешь, какие-то пять лет разницы, однако он лишь мельком отметил ее присутствие и вновь сосредоточился на Вильгельмине.
Малышка с кровью королей. Одновременно бастард и законная наследница. Носительница странной магии.
Воспользовавшись невнимательностью матери, Вильгельмина ускользнула к часовне Люции. Со стороны могло показаться, мысли юной леди Майенской тоже обращены к Небесам, к сестре Творца. Всем, но не Арману.
Наивное существо! Арман чуял магию даже отсюда. Она приятно щекотала ноздри. Темная и светлая одновременно – пьянящая гремучая смесь. Его недостающая половина.
Арман прикрыл глаза, позволив сладкому аромату проникнуть в ноздри, смешаться с удушающим ладаном, свечной копотью, запахом затхлости, пыли и давно немытых тел.
«Этим ты отличаешься от матери, – мысленно саркастически обратился он к Вильгельмине. – Тебе тоже нет дела ни до Творца, ни до его светоносной сестры. Ты притворяешься, как и я».
Совершенно ни на что не похожая магия дразнила. Арман жаждал ей обладать, но пока не мог.
«И все же местный храм красив. Я предпочел бы сочетаться браком именно в таком месте, недостаточно темном и недостаточном светлом. Как моя душа».
Несмотря на отсутствие должного ухода, Майенский собор по-прежнему пользовался успехом у путешественников. По слухам, он вдохновил на написание поэм парочку придворных поэтов.
