– Мне очень жаль, – сказала я, морально приготовившись к неизбежному.
Когда начался Отбор, я знала: в конце концов мне придется расстаться с десятками Избранных, хотя многие из них еще явно не готовы покинуть сцену. Однако за прошедшие несколько недель я успела по достоинству оценить доброту, ум и великодушие некоторых претендентов, и процедура столь массового отсева буквально разрывала мне сердце.
Они были мне верны, а я их предала. Но отсев станет реальным лишь после того, как об этом объявят на всю страну, и всем им придется дождаться официального заявления.
– Я понимаю, что это кардинальная мера, но, учитывая слабое здоровье моей матери, отец возложил на меня еще больше обязанностей, и внутренний голос подсказывает мне, что единственный способ справиться с ними – ускорить процесс Отбора.
– А как себя чувствует королева? – осторожно спросил Хейл.
Я горестно вздохнула:
– Она плохо… очень плохо выглядит.
Папа не хотел меня к ней пускать, но я все-таки уломала его. Я поняла его сомнения, едва переступив порог маминой комнаты. Мама спала, установленный рядом монитор показывал слабый сердечный ритм. Она только что перенесла тяжелейшую операцию, во время которой докторам пришлось заменить вену в груди на вену, извлеченную из ноги.
Один из докторов сказал, что они едва не потеряли больную, но все же сумели вернуть к жизни. Я села возле мамы, взяла за руку. Глупо, конечно, но я специально ссутулилась в наивной надежде, что мама очнется и велит мне выпрямиться. Но чуда не произошло.
– Однако она пока жива. А вот мой папа… он…
Рауль успокаивающе положил мне руку на плечо:
– Не волнуйтесь, ваше высочество. Мы всё понимаем.
Я обвела глазами парней, на секунду задержав взгляд на каждом, чтобы сохранить в памяти их облик.
– Кстати, для сведения, я вас ужасно боялась, – призналась я под сдержанные смешки Избранных. – Спасибо большое, что рискнули испытать судьбу и проявили себя как настоящие джентльмены.
Внезапно появившийся гвардеец деликатно откашлялся, стараясь привлечь мое внимание:
– Простите, миледи, но пора начинать передачу. Съемочная группа хочет проверить… э-э-э… – Он неуверенно помахал рукой. – Прическу и все такое.
– Благодарю. Еще одна секунда – и я в их распоряжении. – Когда гвардеец ушел, я снова обратилась к мальчикам: – Надеюсь, вы извините меня за это групповое прощание. И я хочу пожелать вам счастья и удачи в будущем.
Когда я покидала Мужскую гостиную, мне вслед донеслись произнесенные хором тихие слова прощания. Закрыв за собой дверь, я сделала глубокий вдох и внутренне собралась. Ты – Идлин Шрив, и в мире нет никого – буквально никого – могущественнее тебя.
Во дворце царила зловещая тишина. А ведь еще совсем недавно мама со своими придворными дамами весело сновали туда-сюда, и заливистый смех моего брата Арена эхом разносился по широким коридорам. Нет, верно говорят люди: имеешь – не жалеешь, потеряешь – плачешь.
Я расправила плечи и решительно направилась в студию.
– Ваше высочество. – Придворные приветствовали меня, дамы приседали в реверансе и уступали мне дорогу, смущенно отводя глаза – то ли из сочувствия, то ли потому, что уже знали, чему будет посвящена программа «Вестей».
– Ой, – поморщилась я, посмотрев в зеркало. – Лицо немного блестит. Не могли бы вы…
– Конечно, ваше высочество. – Девушка припудрила мне щеки и лоб.
Я поправила высокий кружевной воротник платья. Когда я одевалась сегодня утром, то черный цвет показался мне наиболее уместным, если учесть общее настроение во дворце, но сейчас меня вдруг одолели сомнения.
