…Я пишу Демона, то есть не то чтобы
монументального Демона, которого я напишу ещё со временем, а
«демоническое» – полуобнажённая, крылатая, молодая уныло-задумчивая
фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую
поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами.
Михаил Врубель. 22 мая 1890 года
Море было прекрасно. Оно шумело и
набрасывалось на скалы, в вечном стремлении стереть их с лица
земли, отодвинуть, побороть. Но скалы продолжали стоять огромным
черным монолитом, не обращая никакого внимание на суету у своего
подножья.
Так и двум магам, стоящим на вершине
скал, до волн не было никакого дела. Два седых старца с гневом и
ненавистью смотрели друг на друга. Им не было нужды перекрикивать
шум волн. Они прекрасно слышали друг друга. Их непримиримая вражда
длилась слишком долго. Слишком велик был путь ненависти, который
они прошли. И как итог, эта дорога длиною в жизнь утомила обоих. Но
не один из них не хотел сдавать своих позиций.
– Ты никогда не сможешь победить! Мы
должны закончить это здесь и сейчас. Откажись от своих безумных
планов, пока не свершилось необратимое, – но в голосе мага не было
былого задора и уверенности.
– Правда на моей стороне. Нельзя
разделять людей. У всех должны быть равные возможности, – устало
отвечал другой, в глубине души понимая всю бессмысленность давнего
спора.
– Если все будут обладать магическим
потенциалом, у аристократии и правящей верхушки не будет контроля
над толпой, – в который раз приводя этот аргумент, не согласился
маг.
– А ты не думал, что это надуманный
контроль? Что власть должна быть честной, справедливой, и
заботиться должна обо всех, а не только о себе. Тогда и возмущенной
толпы не будет. И если это произойдет, власть задумается. – Ветер
трепал седые волосы, развивал полы длинных мантий, но маги были
слишком увлечены, и даже надвигающаяся с моря буря не привлекала их
внимания.
– Все равно тогда будет деление на
сильных и слабых магов. Ты ничего не изменишь, дав простолюдинам
магию! – продолжал настаивать на своем первый маг.
– Я уравняю шансы каждого на что-то
лучшее. И не забывай про продолжительность жизни. Она увеличится
благодаря магии на пятьдесят, а у кого-то и семьдесят лет! Продлит
молодость и юность, самую чудесную пору нашей жизни! Разве это не
прекрасно? – А буря все ближе, все выше волны.
– Ты так наивен. Сколько тебе уже
лет, а продолжаешь верить в сказки. Если человек ничего из себя не
представляет, то какое значение имеет, сколько времени он ходит по
этой земле? Сотню лет? Две сотни? Это не важно, если они наполнены
пустотой и никчемностью! – Волны с грохотом разбивались на
мельчайшие брызги и снова бессильно возвращались в родную
стихию.
– Не будет пустоты. Будет смысл и
желание жить. И творить тоже. А главное – любить. Любить всё
вокруг. Любить природу, детей, женщину рядом, дело, которым
занимаешься. Любить и творить – это ли не прекрасно? – Буря
медленно и уверенно надвигалась на скалу, где стояли маги.
– И что будет, если ты осуществишь
свой отчаянный проект? Хаос. Анархия. Они не справятся с хлынувшей
на них магией. Их никто не учил. И вместо твоей всеобщей любви
будет смерть и разрушение! – И вот уже буря над скалой.
– Нет. Мои расчеты верны. И все кто
сейчас не обладает магией, получит её в незначительном количестве.
А вот дети, которые родятся в следующем поколении, будут обладать
магией в полном объеме. Среди них будут и сильные маги, с которыми
придется считаться. – Порывы ветра смогли бы смести любого со
скалы, но только не двух старых магов.
– А если ты ошибся в своих расчетах,
старый упрямец? Что тогда? – молния ударила рядом, и почти сразу
громовой раскат прогрохотал над головами.
