Люблю людей, плюющих на чужое
мнение. Серьезно!
Согласитесь, это же чистый кайф –
послал того, кого хотел, туда, куда ему не хотелось, и при этом
ощутил себя вполне… м-м-м… нормально?
Всегда завидовала тем, кто привык
жить, не оглядываясь на других. Кому по-барабану на чужие взгляды,
домыслы, разговоры за спиной, тычки пальцами в свою сторону. И речь
даже не о такой типа невозмутимости в ответ даже на прямые
высказывания, укоры и порицание. Ну, и еще оскорбления, плевки под
ноги и попытки вызвать наряд правоохранительных органов,
укомплектованный, вдобавок, парой-тройкой священников и
экзорцистов.
Нет, мне всегда нравились люди, для
которых общественное мнение – мнение тех, кого не спрашивали.
Однако…
При всей моей симпатии иногда
хочется взять… скажем, ружье, и объяснить, в какой конкретно момент
своего свободного и раскованного поведения они оказались
неправы!
Застонав, перевернулась на живот,
затыкая пальцами уши, пытаясь отрешиться от громкой музыки, орущей
на весь таунхаус, откровенно завидуя соседям, которых у нас
нет.
То ли дом за стенкой еще не купили,
то ли въехать не успели… короче, даже если они скоропостижно
скончались, им крупно, просто нереально повезло!
- Доброе утро, млин, - понимая, что
взывать ко всем богам всех мифологий подряд, как и к Судьбе, Карме,
вселенской справедливости и прочим придуманным персонажам – дело
абсолютно бесперспективное, я, свесив ноги с кровати, кое-как с нее
сползла. Встав на коленки, чувствуя полный недосып из всех
возможных, громко крикнула, стараясь перекричать музыку, рвущую
мощные динамики в гостиной. – Неаполь, антивирус Касперского тебе с
просроченной лицензией, да на старый ноутбук! Имей совесть, а?!
Тухляк.
Как я уже и говорила, общественное
мнение – это мнение тех, кого спросить забыли.
Музыка стала только громче, заставив
меня уткнуться помятым лицом в край кровати, раскинув руки в разные
стороны, испытывая дикое желание устроить абстракционизм соплями на
белом пододеяльнике.
За что? Ну, за что, Господи, ты
послал мне в родственники не только толстошкурого братца, которого
даже вопль Иерихонских труб с похмелья поутру не разбудит, но и его
невесту, по которой плачет весь филиал имени Кащенко разом?!
На четвереньках добралась до
тумбочки и, нашарив очки в прямоугольной голубой оправе, водрузила
их на нос, возвращая зрению более четкий фокус. Скривилась.
Не люблю утро… как и жизнь, в
принципе.
Натянув на голову плюшевый капюшон
просторной пижамы, вышла через открытую дверь в коридор, поминая
недобрым словом собственную привычку никогда не закрываться.
Зверская нелюбовь к закрытым помещениям почти ежедневно играла со
мной плохую шутку, врываясь в сонный мозг песней Майкла Джексона,
как сегодня…
Ну, или группой «Стрелки», как
вчера.
Не знаю, как маявшийся с похмела
братец, активно отмечающий всю неделю подряд какое-то там
архиважное событие, но я вчерашний утренний ор с подвыванием «Ты
бросил меня!!» в исполнении древнего попсового коллектива и
Неаполь, оставленной накануне дома в качестве моей сиделки, можно
сказать, оценила.
Слегка. До нервного тика, дрожащих
губ и активного заикания вкупе с приступом икоты.
Семья – прекрасная штука…
Убейте идиота, ляпнувшего подобную
глупость!
- Доброе утро, кисянь! – стоило мне
только оказаться на огромной кухне на первом этаже, крикнула
танцующая у плиты девушка, лучащаяся жизнерадостностью, весельем и
здоровым пофигизмом, помноженным все на тоже наплевательское
отношение к мнению окружающих.
Окружающие в моем пока что
единственном лице приступ оптимизма предпочли не разделить и,
прихватив из вазы зеленое яблоко, уселись за круглый столик,
стоящий посреди огромного помещения, имеющего каким-то странным
образом форму полукруга с одной стороны, и квадрата с другой.
Выпуклая стена, вдоль которой тянулся кухонный гарнитур из
простого, шлифованного светлого дерева, красовалась огромными,
почти до потолка окнами, выходящими на внутренний двор с хлипким
высоким заборчиком и зелененьким газончиком.
