Пройти по краю
… грязь бросилась в лицо, перекат через лужу, рывок вбок, кусты царапают лицо. Это мелочи, заживет. Руку вправо «гори-гори-ясно»! На дороге полыхнуло, и горячая волна от последовавшего взрыва догнала в спину, подпаливая русые длинные волосы. Осторожно выглянув из-за обожженных кустов, парень шумно выдохнул, вроде никто не стреляет. Чтобы не рисковать переместился чуть дальше по овражку лесополосы, метров на 100 и выглянул на дорогу, где догорал автомобиль.
Громкие щелчки и срезанная очередью толстая ветка больно ударила в затылок, вызывая звон в ушах и потемнение в глазах. Припав на колено, всего на миг потерял концентрацию и уже готовая ледяная плеть, сорвалась с руки, рассеивая плетение печати. Опять перекатился, в другую сторону, от чего куртка еще больше стала походить на огромный кусок грязи.
– Где же ты засел, сука? – скрипнул парень зубами, быстро перебирая в голове варианты действий. Стреляют из какого-то автоматического оружия с чем-то, заряженным магически, потому как кольчуга слетела после первого же попадания. Причем прилетело через дверь с противоположной стороны дороги. А «гори-гори-ясно» он накрыл только саму дорогу. Значит где-то в лесополосе, но не факт, что тот, кто по нему стрелял, остался на месте. Если боец опытный, скорее всего, будет передвигаться быстро и рывками. – Ну, покажись гад! Ну, давай, выходи…
Метрах в 50 колыхнулась ветка, потом другая, отмечая легкое движение. «Болото» на площадь, чтобы ограничить передвижение и зафиксировать цель, потом «ледяной плен», чтобы не дергался особо и сверху «гори-гори-ясно», выжигая большую просеку в посадке. Небольшая перебежка вбок, «ледяная плеть» уже на пальцах. Выглянул и нырнул обратно. Не стреляют. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, короткий бросок, пересекая открытую площадь дороги и опять в грязь овражка обочины, медленно продвигаясь к «накрытому» им магией месту.
Черной проплешиной зияла небольшая поляна, выжженная его печатью. Кое-где, лед не успел до конца расплавиться, покрывая созданное им болото, на самом краю которого застыло нечто обожженное и вмерзшее намертво тело. Под копотью было трудно разобрать, что это или кто, но то, что оно не принадлежит к его миру, парень понял сразу, потому как ни у одной расы нет четырех верхних конечностей, верхняя пара больше похожа на обычные руки, а нижние на ноги насекомого с острыми концами.
Дрожащими руками, парень вытащил мобильный телефон, из записной книжки выбрал номер, в трубке послышались длинные гудки.
– Здравствуй отец, – услышав голос в трубке парень расплылся в улыбке, – да нет, я тут немного на трассе застрял, нет! Не то, чтобы в аварию попал, нет, со мной все нормально! Да, все хорошо, километров пятнадцать не доехал. Нет, это, отец, я о чем, похоже прадед был прав. Во всем прав. Приезжай, сам увидишь. Да, 15-17 километров по усть-лабинской трассе. Мимо не проедешь, поверь! И это, возьми с собой своих из СБ… угу, именно. Все, да, жду…
И присев у этой «статуи», задал самый резонный вопрос.
– Да кто же ты, мать твою?
Белый дым от паяльника разъедал глаза, заставляя их иногда слезиться. Небольшая плата, разложенная на верстаке, постепенно начала моргать диодами, пока свет всех индикаторов не стал ровным без скачков.
Колокольчик на двери тихо звякнул, заставив человека оторваться от пайки, отложив на специальную подставку паяльник. Наскоро вытерев вспотевшие руки тряпицей, мужчина вышел в зал маленькой мастерской. Перед прилавком стояло несколько человек. Вернее два человека, альфар и гноман.
– Чем могу помочь, господа? – обратился он к стоящему впереди хуману. Довольно высокий, коротка стрижка, белая рубашка, приталенный пиджак из хорошей шерсти. Дорогой пиджак, отметил про себя мастер.
