Если вы, нахмурясь, выйдите из
комы,
Если вам не в радость солнечный
денек -
Оглянитесь рядом, может по
соседству
Из неё не вышел кто-нибудь
ещё….
Жизнь идет своим чередом, но когда
наступает смерть, мы оставляем какую-то часть себя живым. Это могут
быть деньги, картины или доброе слово. А иногда после нас остается
пустота.
Мертвые, как я
Три часа после
смерти
Я не верила в Бога когда была жива,
кстати, в Деда Мороза тоже. Поэтому было странно осознать себя
сидящей неизвестно где на продавленном диване напротив двери,
которая явно нуждалась в ремонте, белая краска давно облупилась.
Само помещение, отдалённо походило на приёмную в каком-нибудь
государственном учреждении. Кроме двери и дивана тут не было
ничего: не окна ни других дверей. Голые не докрашенными стены с
желтыми подтёками и чьими-то отпечатками грязных пальцев. От нефиг
делать я стала разглядывать табличку, которая располагалась на
единственной двери, как раз на уровне моих глаз:
Кабинет № 1 Координатор
Тираай.
Прием
КРУГЛОСУТОЧНЫЙ!
ПЕРЕРЫВ на ОБЕД 15
минут!
Чуть ниже таблички скотчем кто-то
приклеил обычный лист формата А4 на котором было крупными буквами
напечатано:
Смерть - это только
начало.
Кто бы мне подсказал начало
чего?
Неожиданно единственная дверь
открылась. В проёме показался высокий худощавый мужчина в обычном
невзрачном костюме офисного клерка, у него были короткие тёмные
волосы, а на кончики носа примостились очки.
Уверена очки ему для
крутизны.
Совершенно было не понятно сколько
ему лет. Он едва улыбнулся и кивнул мне.
- Есеня, пройдите ко мне в кабинет,
пожалуйста, - он отступил в сторону и кивнул, мол входи.
Я медленно поднялась с дивана и не
уверенно сделала пару шагов по направлению к мужчине. Не внушал он
мне доверия. Что-то в нём было отталкивающее и неприятное. Но,
похоже деваться мне некуда. И глубоко вздохнув я решилась войти в
кабинет под номером один, если верить табличке, конечно. Только,
хоть убейте, не помню, что записывалась к кому-то на приём.
Кабинет был небольшой. Окон, как и в
помещении с диваном, не наблюдалось. Массивный стол был весь
завален бумагами. В них был явно «похоронен» монитор, он едва
виднелся из-за кипы документов и папок.
Я смотрю у мужика много работы.
Зачем я тут? Других людей я не видела в приёмной…. Интересно, это
он меня ждал всю такуюкрасивую и загадочную?
Обстановку в кабинете я бы назвала
состояния «вечного ремонта». Кое-где на стенах и потолке
проглядывала штукатурка, как будто кто-то затеял грандиозный
ремонт, но потом всё бросил из-за нехватки денег или по причине
банальной лени.
- Присаживайтесь, - вывел меня из
оценивания окружающей среды низкий голос хозяина кабинета.
- Да?
Мужчина указал на единственный тут
свободный стул.
- Присаживайтесь, говорю, - повторил
он.
Я осторожно села. Стул совершенно не
внушал мне доверия. Он шатался и скрипел, казалось, вот-вот
развалиться на части.
- И так, кто у нас? - Мужчина прошёл
и сел на своё рабочее место напротив меня, достал из ящика в столе
папку, и положил перед собой. Затем мельком взглянул на монитор.
Какое-то время он сверял данные в папки с тем, что он видел на
экране.
- Юрьева Есеня Алексеевна -
восемнадцать лет, родилась в России … в городе … так... ясно.
Училась, работала… не замужем,- бубнил он.
А потом наконец посмотрел на меня. У
него оказались ярко синие глаза с вертикальными зрачками, меня
передёрнуло. Неприятно когда на тебя смотрят таким пристальным
змеиным взглядом. Не взгляд, а оринген какой-то.
Кто этот тип? И что
происходит?
Я опять огляделась по сторонам, но
ничего нового не обнаружила.
- Позвольте представиться, я -
координатор Тираай. Это конечно формальность, но я обязан вам
сообщить,- продолжал мужчина, прежним тонам офисного работника,-
что четвёртого апреля в двенадцать- тридцать по местному времени Вы
умерли. Попав под автомобиль марки «Тойота», - сообщал мне это он,
как будто говорил о погоде или курсе валют, но не как не о
смерти.
