Эту историю можно было начать, как древнюю сказку – жила-была
девочка Саша. С мамой и бабушкой. И были у Саши золотые ручки,
светлая голова и непосредственность, улыбчивость и доброе сердце. И
даже первый курс института все эти положительные качества, в
горниле юношеского максимализма и неприятия инакомыслия,
порядочности и правильности, не затоптал и с грязью не смешал. Не
иначе повезло девушке и с соучениками, и с друзьями.
И с лучшей подружкой, которая оплатила Александре языковые курсы
на Мальте. Месяц свободы, лета и солнца.
Сделала это она скорее всего с корыстью, чтобы не переживать,
что поесть, кто приберёт да и постирает. «У Саши ручки золотые, вот
пусть этим и занимается» — это она подружкам новым так сказала, по
секрету от Саши.
А у Саши случился Педро. Он увидел любовно
связанное мочило, в котором Саша учебники и тетрадки
таскала, и потянул за сумку к себе премиленькую блондинку. Она
ещё неделю бурного темперамента южного мальчика выдержала,
прежде чем отдаться жаркой ночи и настойчивым губам.
В общем, если бы бабушка узнала, то точно бы про ягодку
посетовала, что не сберегла, отдала первому встречному. Но у Саши
была первая любовь. Жарче солнца Мальты, хмельное, как спелые
фрукты и слаще, чем все сладости мира.
А на следующий вечер весёлый Педро, подхватил подружку под
локоток и потащил в сторону Пачевиля. Александра знала, по
рассказам своей подружки, насколько свободно чувствует себя на этой
узкой улочке молодёжь, но так и не решилась отправиться с ней ни
разу. И чтобы она там делала, если от алкоголя ей было плохо, и
именно из-за этого она его не пила от слова совсем.
Но Педро был настойчив.
Глядя на узкий туннель, мигающий тысячами огоньков, на улицу,
поднимающуюся наверх ступеньками, на невероятное количество голов,
звуков и голосов, Саша упёрлась пятками в брусчатку и твёрдо
сказала своему Педро: «не пойду».
Просто она тут же представила, как теряет Педро в этой толпе, а
из него вышел бы отличный уж, так мастерски он мог извернуться
своим натренированным сальсой телом, и её фантазия тут же
нарисовала весь ужас последствий.
Педро, уже предвкушающий приятную ночь, развернулся в
её сторону и больно ударил словами: «Ты скучная, и простушка,
и не умеешь веселиться, иди к себе, а я заскочу, когда нагуляюсь!».
И тут же растворился в море тел таких же юных, как и он сам.
Саша стояла, глядя ему вслед, и неожиданно ощутила, что
её щеки мокрые.
И побрела по соседней улице, не в силах превозмочь страх бурного
пьяного веселья улицы, которая так вероломно утащила
её Педро.
Случайно или нет, но на встречу ей попались ещё два
студента. Тоже, как она не пьющих. И про них тоже говорили, что они
скучные, и по ночам спят в своей комнате. Они очень обрадовались
Саше. Не потому, что красивая, а потому что добрая, и она часто
помогала им с тем, что было непонятным и сложным.
Они продемонстрировали ей плоскую флягу и сказали, что для
храбрости нужно выпить. Но сами они боятся, а вот с ней им
нестрашно. Выверт их фантазии Саша смогла оценить только тогда,
когда её увлекли в уютный ресторанчик, вдали от пугающей всех
троих улицы. Мальчики что-то заказали, а когда им принесли
три салата и три коктейля, то тут же «усовершенствовали»
напитки.
Саше было больно, хотелось уйти домой и плакать в подушку. Но
мысль, что можно вместе с невольными собутыльниками найти храбрость
и пойти доказать, что она уже взрослая и может веселиться, не
давала ей покинуть ресторан.
Мальчики захмелели быстро, скорее от адреналина, что смогли
осуществить свой план, но сама она храбрость не ощущала. Она
ощущала потребность рассказать все бабушке. Ведь она все поняла бы
и пожалела. Мальчики рассчитались за заказанное, переспросили не
нужно ли её провести, и их тут же всосал в себя Пачевиль.
