Кате Дроздовой посвящается…
Использованные в рассказе стихи – ее пера.
В алых отблесках костра лес казался жутким и мрачным. Где-то далеко шумел город… Какого лешего он шумел в два часа ночи – было совершенно непонятно, но тем не менее, он шумел. Дрова заканчивались, летняя ночь была теплой, так что даже и без костра Катя, на плечи которой была накинута джинсовая ветровка поверх легкой футболки, не замерзла бы. Костер нужен был, чтобы не было так жутко… Катя понимала, что дав огню потухнуть, расслабившись и слившись с мраком ночного леса, став его частью, она скорее всего победила бы страх и возможно смогла бы даже уснуть, свернувшись калачиком на траве. В конце концов, Заельцовский бор – не глухая тайга, а просто бор на окраине города. Если сейчас встать, пройти 50 метров прямо, выйти на дорогу и пойти по ней направо, то максимум через час она уже будет в городе. И вот в городе-то в 2 часа ночи как раз есть чего бояться. Транспорт уже не ходит, на такси денег нет, пешком до дома – даже к утру не дойти, разве что к друзьям напроситься… Но пока дойдешь – многое может случиться.
И самое главное: уйдя сейчас из леса, она проиграет спор!
Катя подбросила в догорающий костер последнюю ветку и со вздохом поднялась на ноги. Так не хотелось отходить от костра, погружаться в липкую темноту соснового леса, но чтобы темнота не окутала ее окончательно – нужно насобирать еще дров.
Катя сделала шаг от огня. Второй. Третий… Что-то хрустнуло под ногами… Она наклонилась, поднимая почему-то незамеченную ранее ветку, а выпрямившись, увидела прямо перед собой силуэт человеческой фигуры.
Взвизгнув от испуга, она отскочила назад, к огню, выронив из рук единственное оружие, сухую ветку, которой, правда, можно было отбиться разве что от престарелой левретки.
– Простите! – мягко и вкрадчиво сказала фигура. – Я не хотел вас пугать!
– Ничего страшного, – выдавила из себя Катя. – Я как раз собиралась умереть от инфаркта, так что вы появились как раз кстати!
Фигура хмыкнула, не шелохнувшись, не пошевелив ни единым мускулом, но хмыкнула одобрительно.
Катя рассматривала ночного гостя со смешанным чувством страха и любопытства. С одной стороны, никаких враждебных действий он пока не предпринимал, а с другой – она одна, посреди леса, глубокой ночью, рядом с каким-то мужиком… Рослым мужиком, крепким. Отблески умирающего огня не давали возможности подробно его рассмотреть, Катя видела лишь широкие плечи да острый подбородок. Руки и фигуру незнакомца скрывало что-то похожее на плащ, плотно облегающий тело, а черты лица скрадывала широкополая шляпа, надвинутая на глаза.
Шляпа. Широкополая. В 21 веке. В лесу. Ночью! Кто, черт возьми, ходит ночью по лесу в шляпе и плаще? Подумав, Катя решила, что умереть от инфаркта все же не такая плохая идея.
– Вы пригласите меня к своему костру? – спросил незнакомец.
– А вы без разрешения из пентаграммы выйти не можете? – набравшись смелости, сострила Катя.
Фигура снова хмыкнула, удовлетворенно так, уважительно, словно преподаватель, которому студент только что правильно рассказал о методике формирования культи шеи по Пирогову.
– Пентаграмма меня не удержит, – ответил гость, – я просто хочу быть вежливым. Если у вас есть причины проводить ночь в лесу в одиночестве – я покину вас.
– Что вы, что вы… Я рада компании. Располагайтесь!
Темная фигура переместилась к костру стремительно и грациозно. Казалось, что ночной гость просто проплыл над землей, не касаясь ее ногами, не потревожив ни единой складочки своего плаща. Секунда, и вот он уже сел на землю в шаге от кострища, по-турецки подогнув ноги, спрятав их под полами одежды, в которой все также прятались и его руки. Кате пришло на ум, что он, возможно, что-то держит в них, скрывая под одеждой. Нож? Топор? Базуку? Чью-то отрезанную голову?
