Глава первая. Вызов к Старому Лису
Франция, город Обань, штаб-квартира легиона. Примерно полтора месяца назад
– Ну, как отдохнул? Рана не беспокоит? – в излишне участливом тоне начальника третьего отдела внутренней контрразведки легиона Жиля Ренара Стасу почудилась ирония, сразу насторожившая. Ему тут же захотелось вскочить и отрапортовать, что он, собственно, не устал. А рана, полученная более восьми месяцев назад, давно и благополучно зажила. Однако sous-lieutenant 1 иностранного легиона Сухов волевым усилием удержал себя на стуле и постарался сохранить на лице индифферентное выражение. Вслух же он произнес самые обычные, ничего не значащие слова:
– Спасибо, господин lieutenant-colonel 2, все в порядке. На здоровье не жалуюсь.
Со Старым Лисом (так про себя именовали Ренара его подчиненные) надо держать ухо востро. И вообще, лучше меньше говорить и больше делать. Подполковник ничего не забывал, ни хорошего, ни плохого. И при необходимости давал это понять. Сухов начал служить под его началом не так давно, но о характере Ренара уже приобрел определенное понятие. К своим офицерам подполковник относился точь-в-точь по русской поговорке: «Люби как душу, тряси как грушу». И менее всего он ценил официальность. К подчиненным, независимо от звания и заслуг, обращался исключительно на «ты».
– Следовательно, ничто не помешает тебе, Станислав, заняться вот этим делом, – подполковник отточенным движением перебросил Сухову тонкую черную папку.
– Lieutenant3 Ожье Деверон. Погиб шесть дней назад. Подорвался на мине в Западной Африке.
Стас открыл папку. На первом листе было напечатано несколько строк краткой биографии и прилагалось фото погибшего. В описании не было ничего не обычного. Двадцать шесть лет. Военно-финансовое образование в престижном учебном заведении, служба в легионе в течение четырех лет. Командованием характеризуется положительно, не имеет взысканий. Последнее место службы – военная база (6 месяцев). Не женат. Из близких родственников одна мать. Теперь все это уже в прошедшем времени.
С фотографии на Сухова смотрел приятный молодой человек в военной форме. У него были внимательные и грустные глаза. Вернее, таковыми они показались Стасу. Сухова так и подмывало спросить:
– И что мне с этим делать? Выяснить, кто виноват?
Подобные происшествия были до сих пор не по его части, да и не их отдела, занимающегося финансовыми нарушениями. Кому, как не Ренару, этого не знать. Поэтому Стас предпочел выжидать ничего не спрашивая, и подполковник прервал молчание первым:
– На первый взгляд в его смерти нет ничего криминального. Война есть война, жертвы неминуемы. На то мы и легион. Воюем даже в мирное время. Но хочу обратить внимание на то, что буквально через два дня после его смерти в штаб-квартиру на имя полковника Колье пришло письмо. Его написал Деверон, – подполковник сделал паузу для вящего эффекта. – Естественно, пока был еще жив. В нем лейтенант сообщал, что на базе, где он служит, действует целая преступная группа. И она якобы занимается тайной продажей грузов, поступающих на базу. Обвинение, как видишь, очень серьезное. Колье, узнавший о смерти Деверона еще до получения письма, заподозрил, что могло иметь место устранение свидетеля, и передал письмо в контрразведку, а именно к нам в отдел. Так или иначе, но вся эта история дурно пахнет, и в ней придется разбираться. Вот я и предположил, почему бы нам не провести внутренние расследование.
– Официально?
– Нет, не думаю. Огульных обвинений для этого явно недостаточно. Тем более, что и сами они носят весьма общий характер. Да ты и это поймешь, когда ознакомишься с письмом, его копия есть в папке. Прочти его сейчас и продолжим.
