Этот амбал... он ведь шутит так, да?
Запугивает, чтобы я смирной была. Не представляю, как можно всерьез
такое говорить.
Я сглатываю, по спине бежит холодок.
Всё внутри покрывается ледяной корочкой, когда этот мужчина смотрит
на меня. Похотливым, масленым взглядом, от которого дрожат коленки.
Если бы не сидела на диване, тут же бы сползла вниз.
– Вы ошиблись, — повторяю упрямо. –
Я не знаю ни вашего Дикого...
– Буйного, — поправляет тут же,
скалится.
– И его тоже! Я никого не знаю,
ничего не делала. Это всё большее недоразумение. Я вообще мимо
проходила, а тут вы напали. Вам же самим хуже будет, если не ту
девушку привезете. А я не та. - Я продолжаю тараторить, выдавая
ложь за ложью. У меня одна надежда на то, что они сейчас
засомневаются, высадят где-то по дороге. И я смогу домой вернуться.
Или к подруге. Или где-то в глухой деревне потеряюсь, больше
никогда в жизни не притронусь к плите! Сыроедством займусь, начну
коров разводить.
– Хватит заливать, — амбал цокает
недовольно, — мы всё проверили. Ты на камерах, киса. Твое личико
хорошо рассмотрели. Поэтому не трать энергию зря. С Буйным она тебе
понадобится. Или со мной, ага?
– Ага, — повторяю сдавленно, а после
отталкиваю мужчину. Сбрасываю его ладонь с коленки. Я отодвигаюсь к
дверце, но амбал тянет меня обратно. – Не трогайте меня!
– Слышь, ты борзость прикрути. Я
пока добренький, со мной дружить надо. Или хреново будет, когда
тебя нам отдадут.
– Но ведь пока не отдали? Сами
сказали, что я могу ему понравиться. Буйный вряд ли оценит.
– Языкастая. Лучше бы к моему совету
прислушалась.
Мой похититель усмехается, но больше
не трогает. Я держусь подальше от него, обнимаю себя за плечи.
Смотрю в окно, стараясь понять, куда меня везут. Ночь, темно, а я в
фургоне с незнакомыми мужчинами. Они ведь могут сделать со мной
всё, что хотят. Или, что ещё хуже, этот Эмир Сабуров со мной
разберется. О нём ведь такие легенды ходят... Безжалостное
чудовище. Которое чудом посадили. Точно! Гремело ведь дело, по всем
новостям крутили. Сабурова на каких-то махинациях поймали, он не
смог отмазаться. Тогда как меня к нему приведут? Или не к нему?
Страх сжимает, когда пропадают огни
домов и фонарей. Мы неизвестно где. И чем дальше мы уезжаем, тем
кровожаднее становится улыбка амбала. Мысли роем пчел летают,
жалят. Я представляю себе ситуацию одну хуже другой. Вот сейчас
меня завезут в лес, а там…
Я чувствую облегчение, когда мы
останавливаемся. Лучше сразу узнать, чем мучить себя фантазиями.
Меня грубо вытаскивают из фургона, чьи-то пальцы с силой
обхватывают мою руку. Тянут к забору с колючей проволокой. Я
замечаю синюю вывеску возле проходной. Щурюсь, стараясь прочитать
получше, а после моргаю. Колония строго режима? Меня прямо на зону
привезли? К зэку? Но это ведь хорошо! Вон стоят охранники с
оружием. Здесь должны царить закон и правосудие. Я попрошу о помощи
и меня сразу заберут из цепких лап этих преступников.
– Помалкивай, — мужчина шипит мне на
ухо, словно почувствовал моё состояние, — тебе всё равно не
помогут. Не усугубляй своё состояние, кис.
– Время посещений закончилось, —
охранник делает шаг к нам, сильнее обхватывает автомат. – Здесь не
проходной двор.
– Посылка для Буйного, — коротко
отчитывается амбал.
– Проходите. — Вот так просто, без
лишних вопросов.
Краем глаза я замечаю, как охраннику
передают что-то, скорее всего, деньги. Крик о помощи, который
застыл в горле, так и не вырывается наружу.
Если здесь все купленные, то мне
никто не поможет. Ещё лично проведут в нужную камеру. Божечки, что
же теперь делать?
Я кручу головой, ищу хоть какой-то
способ выбраться. Но вокруг голый серые стены. Тянет холодом и
беспомощностью. Мне никогда отсюда не уйти. Я в колонии. В месте, в
котором не думала, что окажусь. Я ведь никогда не нарушала закон.
Ну, только раз ресторан сожгла, но не специально ведь! А теперь
меня сюда привезли. К преступнику, бандиту.
