Вздымались клубы дыма, над каждой стороной формы от занавески, где, не глядя в оборотную форму света улицы – ты читал прилепившийся сюжет монотонного вклада в вечность. Она уже не твоя. Ты весь усеян многомерной фотографической памятью, от которой рябит в глазах, а шторы всё также напоминают тебе о случайности в жизни. Она ещё не прожита, не прочитана, но в уютной форме комнаты или на кухне – ты, вглядываясь в бесконечность, уже нашёптываешь свои искромётные формы логики жизни. Когда можно не обсуждать громоздкие новости и не читать своеволие оторопевшего шума новоявленной публики, а просто поспать. Нагибаясь над экраном компьютера, или вчитываясь в далёкое прошлое неимоверного стиля твоей трезвой жизни. В глубине замочной скважины пробежал соседский кот и что-то шепнул тебе на обомлевшее от точности лицо. В нём ты узнал самого себя в том прошлом, из чьих монограмм уже вышли последствия твоего ужаса на сегодня.
Быть может – это просто антиутопия твоего формального рассудка, а всё, что происходит в главенстве символизма над головой – точно сводится к экземпляру наручных часов. Или сводит глаза в одной турбулентной комнате, из которой ты никак не можешь выйти. А пока сидишь – то досматриваешь тонны мусора в голове и, нашёптывая что-то прозрачное и очень символическое – ищешь свой обыденный космос. К нему ты прикоснулся на экране компьютера или стал видеть намного дальше обоюдной семейной перспективы. Вдумываясь и находя себе многочисленные оценки, из которых стало приближаться и будущее настоящее. Мужчина ты или женщина, но тонким стеблем карманного сердца уже дышит и тянет в твоём нервном наитии – окно вероятности прибыть опять на Землю. Ты складываешь свои многотонные мысли и ждёшь, когда соседский кот перейдёт тебе личную дорогу. Он конечно же не чёрный, но стал прикасаться к движению воздуха вокруг тебя самого. А также искромётно кусаться, чтобы внутренний порох превратился в огонь и вышел сегодня наружу. Им ты выплёскиваешь свои интеллигентные прозы и философские рассуждения, а также машешь господству филигранного голоса в своей голове. Он уже призвал тонны привидений и ждёт, когда же наступит социальная осень, чтобы можно было поудобнее расположиться в кресле и начать свой спонтанный разговор о незабываемом прошлом в каждом мимолётном движении жизни.
Наутро всё стало пропитано чёрной дымкой. А хаос на улице перешёл напротив твоего дома – уже в куда-то другое, старое поле суеверной точки выхлопа судьбы. Ты касаешься его кровавой обёртки и слышишь, как звук машин прикидывает тебе личную жизнь на другое состояние разума. Чтобы ещё больше убеждаться, что в ней нет настоящего пороха. А только социальные правила внутри истязания своей личности и быстрой выгоды. Ты протянулся к смартфону и выждал небольшое количество времени, а потом выхлоп твоего пороха стал уже не квартирным, а символически русским, чтобы иметь длительный стиль разговорного тона внутри. В глазах всё поплыло, а сердце стало биться чаще – значит нужно иметь личного культуролога, в котором ты бы смог выявить свои черты личности. Этот сборник авангардной публицистики приблизит тебя к пониманию личного естества внутри социального пороха жизни. И его спонтанного выхлопа, в чьих глазах можно увидеть культурный код символически русского человека.
Чтобы просто взять и направить свои мечты на неоконченное общество, в котором можно было бы думать бесконечно долго и не задавать много лишних вопросов. Так с каждой суверенной точки поворота ты стал сильнее, но говоришь себе только муку собственной личности. Феномен бродит в твоей голове, а каждая сказка в душе – просит ещё немного поосторожничать или начать свой выхлоп по-новому. Как будто ты уже упустил свой жизненный шанс на встречу с собственной личностью и ищешь другое поле привидений, чтобы узнать себя получше. В то время, пока твой кот ёрничает и ждёт, когда он снова сможет перейти тебе дорогу в будущем. Сквозь дымчатую завесу ты также смог увидеть скромные формы культуры за твоим окном, но не стал располагаться ближе, а просто подумал, что по-другому уже никогда не будет. С этой мыслью твой порох на огне символического ужаса стал приближаться к своему окончательному виду соображений. А ты мило и с долей усталости на лице – просто продолжил читать газету в глазах личных привидений и не учтённого космоса – рассоединять напротив личной жизни только лучшее и востребованное в ней. Чтобы потом заходить туда с какой-нибудь другой стороны, и вглядываясь в личную перспективу – измерять степень фатальности мира на сегодня.
