Ветхая коляска неспешно ползла вверх по склону холма. Единственная пассажирка, занимавшая почетное место на заднем сиденье, с интересом обводила взглядом окрестности. Кучер этой древней повозки – нескладный юноша лет двадцати пяти, с острыми коленками, крупными покрасневшими ладонями, резко выступающими скулами и густой шевелюрой рыжеватого оттенка – несмотря на внешность, создавал вполне приятное впечатление. Он явно отличался честностью и относился ко всем с заметным дружелюбием.
– Вам удобно, мисс? – заботливо поинтересовался он.
– Очень удобно. Благодарю, – последовал тихий ответ.
Заставив почтенных скакунов перейти на аллюр, скорость которого не превышала пары миль в час, кучер развернулся боком:
– Надолго в наши края, мисс?
– Думаю, на все лето.
– Серьезно?
Молодая женщина отрешенно улыбнулась, но Джо, ободренный, воспринял это как приглашение продолжить разговор, мысленно убеждая себя, что городские вдали от дома становятся жутко застенчивыми. Снова цыкнув на беспечных лошадей, он передвинул во рту табак, подыскивая новую тему, и вдруг его озарило.
– Вы же племянница мисс Хэтэуэй, верно? Приехали пожить в ее доме, пока она ищет себе кавалеров в чужих краях?
– Да, я ее племянница. Никогда здесь прежде не бывала. Где она живет?
– Тут, поблизости.
Взмахнув видавшей виды удочкой, служившей ему хлыстом, кучер указал на маленький белый дом на вершине холма. Пассажирка, выпрямившись на сиденье, больше не стала задавать вопросов, и, поразмыслив, он пришел к выводу, что зря позволил себе такое замечание в адрес мисс Хэтэуэй.
Заскрипели изношенные колеса, но, к счастью, катастрофы, которую подспудно ожидала мисс Торн, удалось избежать. Обладая богатым воображением, она уже представила себе момент крушения; словно на фотографии, мысленно увидела, как внезапно устремилась к земле в сопровождении собственного чемодана, новая шляпка слетела с головы, а сшитый на заказ наряд, предмет ее гордости, безнадежно испачкался о гравий. Наверное, в результате падения она неизбежно вывихнула бы лодыжку, но не ощутила боли ввиду благодатной неспособности воображения воплотить в жизнь реальную травму.
Вдруг одна из лошадей испуганно фыркнула. Коляска резко остановилась. Мгновенно приготовившись к худшему, Рут схватила чемодан и зонтик.
– Не пугайтесь, мисс, – мягко успокоил ее Джо, – это всего лишь кролик. Мамуля никак к ним не привыкнет. – Он указал на одну из лошадей – высокую тощую кобылу с торчащими ребрами и суставами, чья грубая белая шерсть от непогоды окрасилась в серый цвет. – Тише, Мамуля. Все нормально.
Мамуля пытливо огляделась по сторонам, подняв вверх одно ухо и склонив в сторону другое. Один ее глаз частично скрывала катаракта, но в другом таился мир знаний и пороков, смягченный присущей даме сдержанностью.
– Поехали, Мамуля!
Рут рассмеялась. Лошадь тем временем двинулась дальше, семеня вперед по-девичьи скромными шажками.
– А вторую как зовут? – полюбопытствовала мисс Торн.
– Это жеребец, Альфред. Сын Мамули.
Мисс Торн попыталась скрыть удивление, и Джо с радостью отметил, что она несколько оттаяла.
– Я время от времени меняю им клички для разнообразия, – пояснил он, – но уже успел перебрать все известные мне имена.
Дорога лениво вилась вверх. Слева росли деревья, лишь одно или два из которых отбрасывали тени на сам холм. Когда они почти достигли вершины, навстречу им вышла девушка в синем клетчатом платье и аккуратном белом переднике.
