Ты помнишь те летние дни, когда ты и я были вместе?
Ты помнишь песчаную тропинку, по которой мы шли к реке и держались за руки?
Беззаботные поцелуи солнечных лучей на твоей щеке?
Ты помнишь те летние дни, когда ветер дышал свободно.
Ты слышала, как ветру вырвали язык, и залили в горло металл?
Теперь он скрежещет, говоря даже нежное.
Ты видела, как закат умылся огнём и сплюнул сгусток крови за горизонт?
Ты помнишь запах утренней росы? Я помню, но не верю, было ли это взаправду…
Ты помнишь те летние дни, которых никогда не было?
Те летние дни, которые я вижу, закрывая глаза, и тебя, которую никогда не знал?
Нет, это не любовная история,
Но сердцу нужно биться и петь!
Дословный перевод истнордианской народной песни
Эта мелодия крутилась у Энджи в голове с самого того момента, как он увидел ЕЁ на перекрёстке Центральной и 5-ой восточной. Он даже думал, как бы перевести слова так, чтобы зарифмовать строчки, не потеряв структуру песни.
– Да прекрати уже вести себя как сталкер. Подойди к ней, скажи: «Привет!» – раздражённо пробормотала девчушка лет восьми с волосами тёмно-каштанового цвета, заплетёнными в два хвостика – один был завязан туже и задорно пружинил на голове, другой слабее и поэтому сполз на несколько сантиметров.
Анжелика была не против долгих прогулок, но в желудке предательски урчало, а её бестолковый отец всё таскался следом за приглянувшейся незнакомкой, и даже не осмеливался признать данный факт. Между тем, время близилось к обеду, но улицы всё ещё были безлюдны. Изредка из дверей магазинов появлялись фигуры продавцов, чтобы перекинуться парой слов с такими же заскучавшими торговцами, сравнить утреннюю выручку и вдохнуть свежего воздуха, сдобренного ароматом свежей выпечки, которую развозили по готовящимся к наплыву посетителей лавочкам и кафе мальчишки-курьеры. Кто на велосипеде, кто на повозке, Анжелика даже насчитала пару автомобилей, что для многих населённых пунктов, где им доводилось жить, считалось диковинкой. "Цивилизация!" – девчушка скептическим взглядом проводила железную машину и пыль, несшуюся за ней.
Санрайзхилл, маленький провинциальный городок, даже не являлся окружным центром, но люди здесь селились состоятельные. Должно быть, Гражданская война, охватившая страну десятилетие назад, обошла местечко стороной. Те районы, где бои гремели особенно ожесточенно, все еще бедствовали, но здесь, на гуляя по ухоженным центральным улицам, в это трудно было поверить, здесь небо благоухало тишиной, экономика процветала, даже раздел криминальной хроники в местной газете занимал узенькую колонку на третьей странице. Правительство даже решило сэкономить на патрулях, сведя присутствие полиции на улицах к минимуму.
– Или сдайся! – речь девчушки напоминала по звуку кваканье, – Мы оба знаем, когда дело касается девушек, у тебя дела не клеятся! И вообще, время что-нибудь пожевать. Я за чизбургер!
– Анжелика, никаких чизбургеров! – молодой человек со светлыми волосами ниже плеч был слишком увлечён, чтобы обращать внимание на едкие фразочки дочери, – Так дети не питаются! Детям нужен сбалансированный рацион, богатый белками, клетчаткой и…
– витами-и-и-и-нами, – миленькое личико девчушки скривилось в гримасу: «Всезнайка!», но она прекрасно знала, что здоровое питание волновало его меньше всего на свете, и он, занятый другими мыслями, выдавал клише с плаката в детской поликлинике.
В стороне от перекрестка, двое мужчин в строгих, но сидящих на них не лучшим образом, помятых сзади и на сгибах локтей костюмах из дешёвой ткани о чем-то беседовали. Один из них держал в руке свежий номер газеты, свёрнутый в трубу. Чем именно они привлекли внимание отца, Анжелика не понимала – кто вообще обратил бы на них внимание? Так одеваются и коммивояжёры, и страховые агенты, и государственные служащие средней руки, и бухгалтера, и банковские клерки… но отчего-то Энджи то и дело тревожно поглядывал на эту парочку.
