Таня смотрела на Ромуальда, затаив
дыхание, закусив нижнюю губу, нервно комкая носовой платочек и едва
сдерживая слезы. Его светло-карие глаза, обрамлённые
длинными ресницами, завораживали, в них, то светилась надежда, то
отражалась боль и какая-то неизбывная тоска.
‒ Дорогая, Розамунда, я готов
жизнь положить к вашим ногам, лишь бы иметь возможность
видеть вас, слышать ваш нежный голос, касаться губами ваших
нежных пальчиков.
‒ О, Розамунда, любовь моя, не
отвергайте меня, молю! Мне ничего не нужно, лишь бы только вы
хоть иногда одаривали меня своим лучистым взглядом. Не гоните меня,
я готов быть, вашим слугой, вашим рабом, исполнять все ваши
прихоти, лишь бы быть подле вас! Милая моя, нежная Розамунда,
сейчас я у ваших ног и прошу вашей руки. Я клянусь, что сделаю
вас счастливой. Со мной вы никогда не познаете горя. В моём
лице вы получите доброго, верного и любящего мужа.
Но Розамунда была непреклонна и
холодна как лёд. Совсем не романтические мысли витали в
этой хорошенькой, маленькой, расчетливой головке. Она презрительно
сощурила глаза, поджала пухлые губы, гордо
вскинула подбородок и отвернулась
от Ромуальда.
‒ Ромуальд, вы молоды, красивы,
но, к сожалению, бедны, как церковная мышь, а потому не сможете
сделать моего счастья. Ступайте, Ромуальд, и не возвращайтесь, пока
не обзаведетесь состоянием.
‒ Розамунда, как не прискорбно
признать, но дела моей семьи действительно расстроены
и оставляют желать лучшего. Обстоятельства таковы,
что вынуждают меня покинуть родину. Единственное, что
останавливает меня это невозможность расстаться с вами. Через месяц
я должен отбыть в Вест-Индию, не знаю, вернусь ли я и как
скоро. Давайте обвенчаемся тотчас же и поедемте
вместе! Вместе мы войдём в Новый свет и покорим
его!
‒ Ну, уж нет, Ромуальд, я
не перенесу такого переезда, состояние моего здоровья не позволит
мне пересечь океан, я не смогу быть счастлива в хижине покрытой
листьями, я нуждаюсь в комфорте. Я не готова стать женой
пионера. Ступайте и возвращайтесь героем!
Розамунда подала руку, одетую в
белую атласную перчатку, давая тем понять, что аудиенция окончена.
Ромуальд взял её, как будто это было что-то очень драгоценное и
хрупкое, затем нежно припал губами к её пальцам, закрыл
глаза, помедлил. Потом поднял взор полный слёз.
‒ Дождитесь меня,
Розамунда, дождитесь,‒ прошептал совсем тихо.
‒ Прощайте.
Опустил голову, поник плечами,
повернулся и, пошатываясь, побрёл прочь.
«Какая же все-таки стерва эта
Розамунда! Как можно отвергнуть такую искреннюю, чистую
любовь!»
Таня смотрела этот фильм уже
пятый раз, и каждый раз замирала на этом моменте. Всё из-за него,
из-за Ромуальда. Он был красив, особой мужской красотой
‒ не смазливо-приторный, а такой мужественный и в то
же время такой чувственный и эмоциональный.
«Как можно так реалистично
изобразить глубокие переживания?»
Такая гамма чувств отражалась в его
глазах. Либо актер действительно был влюблен в свою партнёршу, либо
это незаурядный талант. Талантище с большой буквы. Далеко не
всякому актёру по силам сыграть так, что веришь его словам, его
глазам, и вообще веришь во все, что происходит на экране.
«До чего же повезло тебе Розамунда!
Даже если это просто были съёмки фильма, обычный рабочий процесс.
Находиться рядом с таким мужчиной, видеть его каждый день,
разговаривать, пить вместе кофе и смотреть, смотреть, смотреть в
эти глаза.»
Девушка тяжело вздохнула и перевела
взгляд на часы – было уже полтретьего ночи, встала, выключила
компьютер, легла в постель. Завтра рано вставать на работу
‒ пора спать.
Лёжа в своей узкой кроватке, Таня
ещё долго ворочалась и не могла сомкнуть глаз. Хоровод мыслей в
голове всё ещё кружил вокруг Ромуальда, не давая заснуть. Тогда она
закрыла глаза и стала проигрывать фильм в своём воображении,
придумывая иной исход сцене признания в любви, только теперь
представляла себя на месте Розамунды и меняла сюжет так, как
ей хотелось. Постепенно вихрь в голове успокоился, и она
провалилась из мира грёз в страну снов.
