– Анна, зайдите ко мне, – грозно
звучит в спикерфоне.
Вздрогнув, кошусь на дверь кабинета
босса. Так и знала, что из-за этого проходимца Руслана мне влетит.
Блин, зачем я его послушала? Нужно было предупредить
босса.
Поспешно встаю из-за стола.
Поправляю юбку и набираю в легкие побольше воздуха, направляюсь в
кабинет. Замираю у двери, пытаюсь унять бьющееся сердце. Ничего,
эту неприятность мы переживем.
Пытаюсь смахнуть страх, но
получается не очень. Легко стучусь два раза и несмело нажимаю на
ручку.
– Андрей Валерьевич? – дрожащим
голосом обращаюсь к нему. Обещала ж себе держать лицо при
начальстве. А тут всего лишь первый выговор. Подумаешь, голова от
страха кружится и коленки трясутся.
Босс несколько секунд молчит. Он
что, хочет, чтобы я Богу душу отдала?
– Как так получилось, Анна, –
угрожающим тоном начинает он, – что Руслан зашел ко мне в кабинет
без предупреждения? – На меня смотрят так, как будто хотят
сожрать. – Ну?
А я молча стою, переминаюсь с ноги
на ногу. Что ему ответить? Я сама у себя уже миллион раз спросила,
как так получилось, что Руслан смог одурачить меня?
– Руслан сказал, что вы родственники
и не обязательно вас предупреждать… – пытаюсь объяснить я. Как там
нас учили? Надо всегда смотреть в глаза начальству?
– Анна, – строго, почти сурово
говорит босс, и я понимаю, что все, каюк моему короткому счастью.
Переплетаю пальцы перед собой, сжимаю зубы. – на работу, по-моему,
вас брал я. И условия выставлял я. И я не потерплю такого халатного
отношения к моим требованиям. – Каждое его слово пульсом бьет в
голове, аж в глазах темнеет.
– Андрей Валерьевич, извините.
Больше этого не повторится… – Я, конечно, понимаю, что оправдания
вряд ли меня к чему-то приведут, но я должна попытаться что-то
исправить. Хотя бы самую малость.
– А больше и не надо. Вы уволены.
Чтобы через пять минут место за столом секретаря было свободным, –
холодно и безжалостно отчеканивает босс. – Свободны.
Уволена!
Секунда! Вторая! Я стою как будто к
месту прибитая, не в силах поверить в услышанное.
Но когда Андрей Валерьевич поднимает
глаза и окидывает меня холодом своих серых глаз, я все же схожу с
места и, выскользнув за дверь, прикрываю ее плотно за собой.
У меня больше нет работы. От этой
мысли ноги невольно подкашиваются в тот момент, когда подхожу к
стулу. Падаю на него с размаху и прячу лицо в ладони. Прижимаю их
плотнее, глушу громкий всхлип. Что же мне теперь делать-то? Как
быть?
В груди так неприятно становится.
Перед глазами расплываются разноцветные круги. Отчаяние
захлестывает с головой. Может, нужно вернуться и еще раз попросить
босса не увольнять меня? Объяснить ему всю ситуацию нормально? Но
разве такие, как он, смогут понять? Вряд ли. Для таких только
деньги важны и их собственные интересы. Вон как он меня вышвырнул,
даже не дал и слова сказать. А я бы и сказала, между прочим.
Поднимаюсь на ноги. Времени жалеть
себя у меня нету. Ладно, пусть ему кто-нибудь другой добавляет два
кубика сахара и ставит чашку ручкой налево.
Собираю в пластиковую коробку свои
немногочисленные вещи. А если серьезно… Прокручиваю в мыслях, как
приду домой и как буду объяснять Вите, почему меня уволили с
работы…
Щелчок. И я дергаю головой. .. Нет.
Сегодня все будет по-другому. Сегодня я точно скажу Вите, что о нем
думаю. И пусть он сам расплачивается со своими долгами, а меня с
Гришей не трогает. Не обязана я Вите ничем. Пусть только попробует
опять припугнуть. Одного мужика, который смог сегодня на мне
отыграться, достаточно.
Выскакиваю из приемной
взбудораженная, расстроенная. У меня на душе такой сумбур, что
страшно представить, чем может закончится вечер. Хорошо быть смелой
издалека, а вблизи против двухметрового детины…
