Любовница моего отца

Аннотация

Вернуться в родной город – что может быть хуже, когда уезжала отсюда звездой, а возвращаюсь побитой собакой, да еще и с маленьким ребенком на руках. У меня была любовь, но мой мужчина предал меня. Что теперь? Влачить жалкое существование? Или начать с нуля в постели с денежным мешком? Продать своё тело подороже, а душу дать на сдачу... Смогу ли я снова стать счастливой?

Крупные капли дождя барабанят по крыше автомобиля. Дорого автомобиля. Провожу ладонью по светлой коже салона. На ощупь она холодна, но благодаря включенному кондиционеру, я чувствую ее бархатистость. Слышу, как капли усиливают свое биение по кузову авто, отвлекая от мыслей частой барабанной дробью. Я повернулась к стеклу. На нем, прочерчивая неровные узоры, расплываются дождевые струи. Они закручиваются в спирали и уносятся вдаль, разбиваясь о лобовые стекла проносящихся мимо машин. Я наблюдаю через тонированные стекла авто за снующими по мокрому тротуару людьми. Кто-то прячется под зонтами, а кто-то кутается в тонкие плащи и куртки. Видимо, не ожидали, что в конце октября еще может пойти такой ливень. Потоки, нисходящие с небес, все льют и льют, поливая стекло автомобиля, искажая прохожих, искажая реальность.

Я откинулась на высокий подголовник и вдохнула полной грудью, наслаждаясь запахом кожаного салона. Он действует на меня, словно транквилизатор, притупляя тревогу и страх. Хотя бояться мне больше уже нечего, все, что могло со мной произойти «ужасного», уже давно произошло. Мои губы искривила презрительная улыбка. Скоро будет первый юбилей моей жизни в статусе персональной шлюхи Яковлева Руслана Мироновича, гендиректора одного из крупнейших машиностроительных холдингов России. Один из самых влиятельных и богатых мужчин трахает меня, а я этому не рада, хотя по идеи я должна гордиться сим фактом.

В груди засела непонятная тоска. Видимо, пора бы уже и домой съездить, повидаться с мамой и сынишкой. И возможно, тогда все это не будет казаться мне беспроглядной топью, и я смогу дальше жить в качестве всегда дающий шефу шлюхи. Хотя бы увидеть светящийся взгляд сынишки, когда, приехав в очередной раз, привезу ему дорогую игрушку или конструктор. Все что, любит мой мальчик. И только после его счастливых объятий и визга я смогу и дальше существовать и терпеть все то, что происходит со мной сейчас.

— Владислава Александровна, — сквозь мысли услышала я мужской баритон.

Открыла глаза и встретилась с устремленным на меня взглядом карих глаз водителя.

— Будем на месте через пять минут.

Я поджала пухлые губы и недовольно фыркнула.

— Олег, вот через пять минут и нужно было сообщить мне об этом.

Снова закрыла глаза, показывая мужчине, что никаких ответов или обратных реплик я от него не хочу слышать.

Вообще не люблю, когда без разрешения вторгаются в мое личное пространство, даже голосом. А сейчас оно было наэлектризовано отрицательными ионами, и любые колебания в нем могли вызвать взрыв, а это так нежелательно, когда я еду на встречу с боссом.

«Так, Слава, соберись, — пропел мне внутренний голос, — не смей расслабляться, еще не время. Всего потерпеть пару часов, и все, ты опять свободна, как птица».

Нащупываю рукою клатч, подтягиваю к себе и открываю глаза. Выуженная из узкого пространства сумки пудреница при маленьком нажатии щелкает, и я рассматриваю свое отражение в маленьком зеркальце. Веки чуть припухшие, видимо, придется все-таки искать альтернативу накладным ресницам. Слышала от Лии, что так начинается аллергическая реакция на клей. Я хоть и наложила тени, но все равно видно тонкую розовую полоску. Ярко голубые линзы — любимый цвет Руслана — и сексуально припухшие губы довершали мой образ красивой куклы по вызову. Я снова иронически хмыкнула. В последнее время это вошло в привычку. Ирония — лучшее спасение от хандры. Немного припудрила скулы и, щелкнув ракушкой, сунула ее обратно в клатч.