Любимые моменты из фильмов и сериалов

- Зачем ты нас сюда позвал?

Брат с загадочным видом отмалчивался, то и дело подкручивая колесико радио. Передавали последние новости, грянула на мгновение какая-то реклама, уступив наконец очередь популярной программе. Ищем таланты, кажется так. Она начиналась ровно в 10.30, и Милдред всегда шла спать под бравые аккорды дешевенького оркестра.

- А сегодня, дамы и господа, представляем вам нашу новую звезду – пусть язычок у нее острый, зато голос так сладок, что уже успел завоевать любовь миллионов слушателей!..

Голос дочери застал Милдред в дверях. Смеясь и кокетничая, она что-то отвечала диктору, острила в своей обычной манере. Что, нужда заставила пойти в аккомпаниаторы на пресное шоу? После уроков с маэстро и всех ее амбиций по поводу большой сцены?

Женщина открыла было рот, но муж предостерегающе поднял палец.

- Слушайте. Вот, сейчас.

Плавно вступил оркестр. Милдред всегда любила самые первые аккорды опер, будто начало старинной доброй сказки. А потом – она даже не заметила, когда вступила певица, - потом переливчатые трели флейт сами собой вылились в замысловатую арию птицы-дивы.

Посетители притихли. Сложно было поверить, что человеческий голос способен так долго и непринужденно витать в воздухе, не прерываясь ни на мгновение. Ее маленькая, избалованная кокетка, боже… Да когда, во имя всего святого, она успела так научиться петь?

- Господи, упокой душу покойного сеньора доктора. Дай ему по Твоей великой милости вечно блаженное место и прости ему все грехи!..

Слезы текли по морщинистым щекам женщины. Ее лицо было единственным, что напоминало Андре о его прошлой жизни там, внизу. Изредка о нем вспоминали и другие пациенты, пару раз удалось услышать молитвы старого друга, с которым они не общались лет десять. И все. Ни слова, ни единой весточки от родных и близких.

Он не знал, сколько времени провел в чистилище, но старая рана наконец-то затянулась, и он уже не испытывал прежних приступов сковывающей боли. Мало-помалу Андре начинал привыкать к окружающей обстановке, к необычной, неземной чистоте и неизменной заботливой внимательности со стороны персонала – так он продолжал называть про себя ангелов, поскольку никак не мог привыкнуть к их так отличавшемуся от канонических изображений внешнему виду.

Жизнь казалась донельзя размеренной и спокойно, словно вода в их старом пруду. Но однажды безмятежное лазурное небо пронзил трубный глас – первое, что пришло ему в голову, и лишь затем Андре догадался, что слышит полузабытый тревожный звук сирены. Откуда-то начали появляться носилки с новыми и новыми ранеными. Искореженные лица, обуглившиеся кровоточащие культи вместо рук и ног – что, ради всего святого, происходит на земле?

- Нам не хватает рук. Позовите еще врачей!

- Я, я врач, - пытался привлечь к себе внимание Андре. – Скажите, что делать?

Какая-то женщина указала ему на метавшуюся в бреду фигуру молодой девушки. Похоже, ее лишь задело осколком, по виску тонкой струйкой стекала кровь, но она была крайне истощена. И напугана, до смерти напугана.

Андре не раз видел, как ангелы лечили своих пациентов. Закатав рукава, он сосредоточился и попытался сконцентрировать всю волю на руках. Исцелись. Ну же.

- Что вы делаете? – рассерженная медсестра отстранила его, склонившись над закричавшей от невыносимой боли девушкой. Похоже, его энергия была еще слишком темной, чтобы принести кому-то облегчение.

Госпожа пришла. И хотя глаза его были почтительно опущены, даже не оборачиваясь, он почувствовал ее присутствие, видел каждое ее движение. Вот она проходит по коридору, останавливается, несколько мгновений рассматривает его сквозь бисерные занавески. Затем шуршание шелка возобновилось. Легкие, невесомые шаги – так может ходить лишь истинная аристократка. Походка, под которой не дрогнут листья лотоса, оставшись покойно лежать на воде, если она вдруг решит прогуляться по озеру. Благоухание жасмина от ее одежд усыпляло, как ласкающие напевы колыбельной.