Лидия
На постели двое, но я не могу их рассмотреть. Они расплываются передо мной как два неясных пятна.
- Лида?! – голос Емельяна приводит в чувства.
- Ты?.. – выдавливаю едва слышно.
Мама лежит на животе, Емельян гладит ее по спине.
Горячий воздух ошпаривает легкие. Задыхаюсь. Тошнит от картины.
Мама и Емельян что-то мне доказывают, выкручиваются... Меня корежит от их борзой наглости.
- Вранье!! Прекратите! – срываюсь на крик.
- Что с тобой? Не веришь матери, мы же подруги!
- Не смей называть себя моей подругой!!
- Нина, скажи Лиде правду, - требует Емельян, одеваясь поспешно.
- Она не поверит… посмотри на ее бешеные зрачки.
- «Нина»? Теперь вы на «ты»! – я полном шоке.
Больше нечего здесь делать, надо уйти от предавших людей. Меня ломает, ноги ватные, пульс учащается, не могу сдвинуться с места.
- Ненавижу! – выпаливаю громко. Жадно втягиваю воздух в легкие, бегу прочь.
- Лида, стой, я всё объясню!! – громкий окрик за спиной.
- Не стоит, она тебе не поверит! Я знаю свою дочь, она – максималистка.
Вылетаю из дома, падаю за руль автомобиля. Меня всю трясет. Вцепляюсь в руль. Сил нет, но надо убраться отсюда срочно.
Выезжаю на шоссе.
Постоянные вспышки произошедшего мешают смотреть на дорогу. Снова темнеет в глазах от тошнотворной картины – мать лежит на животе, Емельян сидит сверху, гладит ей спину.
По позвоночнику бегут ледяные мурашки.
Мышцы сжимаются, одергиваю руки от руля, и машина тут же вылетает на встречную полосу.
Хватаюсь за руль, пытаюсь исправить ситуацию. Ничего не выходит. Громкий удар и лязг сминающегося железа.
Проваливаюсь в темноту. Падаю. Очень больно.
Поднимаюсь. Темный город, заросший ложью и предательством.
Будто, вижу изнанку людских мыслей и поступков.
Всё вокруг горит в огне.
Разворачиваюсь, бегу прочь.
Не успеваю скрыться…
Так больно, кожа горит, будто с меня ее снимают...
Пять лет назад
Картина пятилетней давности давит на меня многотонным грузом. Я стою перед мужчиной, предавшим меня с моей же матерью.
- Ты?! Зачем пришла… - скользит изумленным взглядом.
Вздрагиваю от знакомых ноток давно забытого голоса. Чувствую себя некомфортно. Осматриваюсь по сторонам.
- Я один, она ушла на завтрак, - сообщает Емельян, читая по глазам мой вопрос.
Становится неприятно, ощущения, будто ворую внимание чужого мужа.
- Помоги мне, - делаю шаг вперед, и оказываюсь в большом холле гостиничного люкса.
- Я?! – в шоке смотрит мне в глаза. – У тебя есть свои ручные псы - охранники, а ты просишь помощи у меня? Совсем обнаглела?! – голубые льдистые глаза замораживают меня.
- Мне больше не к кому обратиться. Ты – последняя инстанция, - делаю шаг вперед, но Васильев делает шаг назад, и между нами снова пропасть.
- Почему? – сканирует меня с головы до ног.
Прекрасно знаю, что после двух бессонных ночей выгляжу жалко, но сейчас это не имеет абсолютно никакого значения.
- Наш сынок пропал, его похитили два дня назад, - выдавливаю еле слышно, опуская глаза в пол, сжимаю руки в кулаки.
- Наш кто?.. – Емельян делает ко мне один широкий шаг и хватает за плечи.
Прикосновения мужчины отдаются во мне миллиардами импульсов, пронзают насквозь растревоженную душу.
- Захар – твой сын, ему четыре, у него такие же небесно-голубые глаза, ямочки на щеках, русоволосый светлый мальчик, богатырь как его папа, а еще он в беде, - рыдаю безудержно.
- Мой сын… мой сын, - повторяет бесконечное число раз Емельян, - машинально поправляет упавшую мне на лицо прядь шоколадных волос. Пальцы мужчины теплые и ласковые.
Вспышки прошлого тут же бьют меня в грудь изнутри, выламывая ребра.
Задыхаюсь.
Отталкиваю от себя Емельяна.
- Я хорошо заплачу, если ты поможешь мне…
Молодой мужчина растерянно глядит на меня.
