Тая.
Иду вдоль улиц так быстро, как никогда в своей жизни. Словно моя
цель сдать никому не нужные нормативы. Иду и даже не
оборачиваюсь.
Мимо меня проносятся машины, задевая грязными брызгами,
прохожие, витрины магазинов с кучей тряпья, которое мне теперь уже
не по карману.
Ха-ха, я вновь стала нищей студенткой художественного института.
На моем счету меньше десяти тысяч рублей, а крыша над головой
перешла в полное распоряжение Игоря. Я теперь никогда и ни за что
не вернусь к нему.
Из друзей у меня только старый дедушкин мольберт и его кисти.
Ну, и полуразряженный телефон.
- У Вас забронировано? - говорит хостес ресторана, в который мне
почему-то отчаянно захотелось заглянуть.
Почему бы и не потратить последние деньги? Хуже ведь уже не
будет? Главное, прическу не трогать. Волосы - святое. Новая жизнь -
новая прическа - не для меня.
Хотя… Сейчас уже ничего не соображаю. Могу и правда дел
наворотить.
- Нет, но мне нужен маленький столик на одного, - смущенно
опускаю взгляд.
“И поплакать” - добавляю уже мысленно.
Хостес смиряет меня странным взглядом. На мне костюм за
несколько десятков тысяч и браслет Картье.
Только после того, как меня оценили, хостес мило улыбается и
провожает к крайнему столику.
Я присаживаюсь с шумом и громко кладу маленький клатч на столик.
Саму воротит от своего поведения, но в душе так паршиво, что такое
безразличие охватывает: что скажут, как посмотрят, что
подумают.
Мужчина, которого я думала, что любила, оказался хоть и
породистым, но козлом. Я была лишь аппетитной вишенкой в его
послужном списке, украшением его коллекции - красивая и
перспективная художница.
Сейчас раздирает такая обида, смешанная с гневом и негодованием
- дышать трудно. Легкие как пузырьки схлопываются. Я даже слышу
этот характерный бульк. Все чувства въелись в меня, уже и не
выковырять их. Они поселились внутри навечно.
“Да кто ты такая? Без меня и шагу не сможешь ступить! Без меня и
моей поддержки”.
“Я сделал тебя такой! До встречи со мной ты была никому не
интересной замухрышкой! Мышь! Обычная серая мышь!”
“Думаешь, уйдешь, и на тебя кто-то клюнет? Тебя кто-то к себе
приютить захочет? За твои ясные глазки?”
Все его слова, брошенные мне в спину, как пули автомата -
простреливали тело и проходили навылет. Жизненно важные органы не
задеты, но это не значит, что мне не больно. Мне чертовски
больно.
- Будьте добры, овощной салат, - показываю самый обычный и
недорогой, - и вино, - глаза разбегаются. Обычно вино для нас
заказывал Игорь.
- Бокал?
“Бокал…” - усмехаюсь. Мою душу насадили на вентиль и раскрутили
в разные стороны под рукоплескание толпы.
- Бутылку, - указываю опять на самое обычное. По моим подсчетам
без чаевых хватит оплатить этот ужин. А потом пойду собирать вещи и
…
Господи, что я в самом деле творю? Вместо того чтобы взять себя
в руки, как учила мама, я жалею себя.
Официант долго смотрит на меня. Такой хитрый прищур, как и у
хостеса. Выразительно приподнимаю одну бровь. Идеальную, между
прочим.
“Что?” - чешется на языке.
- Конечно, - приторно улыбается. А меня мутить от этой сладости
начинает. Никогда не любила сладкое.
Взгляд задерживается на Картье. Подарок Игоря на годовщину. Я
носила его как талисман его любви и верности. Дура. От верности там
только маленький фианит.
Роюсь в сумочке. Найти бы зеркальце. Пока шла, слезы беззвучно
скатывались по щекам. Чувствую, как соленые дорожки стягивают и
щиплют кожу. И, кажется, тушь потекла. Глаза непривычно жжет.
Зеркала нет. Придется идти в уборную.
Прохожу мимо столиков. Там пары сидят и мило о чем-то
перешептываются. Им хорошо. Игорь тоже приглашал меня в рестораны.
Вечер, музыка, красное сухое. Очаровывал меня. А потом сердце с
корнем вырвал, как ненужный сорняк.
