ЛЮДИ ДОБРЫЕ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Вадим Альбертович стоял у окна и бездумно смотрел на снующие по широкой улице машины. На этом шумном перекрёстке, где, несмотря на светофор, постоянно дежурили гаишники, просто так, создавая эффект присутствия, все равно то и дело происходили аварии. Почти каждый день какой-нибудь лихач хотел проскочить на жёлтый и врезался в такого же лихача, летящего на всей скорости на едва загоревшийся зелёный. Три потока по каждому направлению на перекрёстке смешивались, автомобили перестраивались из ряда в ряд, надрывно сигналили друг другу, требуя проезда или возмущаясь поведением самых наглых, а при любой еле заметной заминке среди машин, то с одной стороны тротуара, то с другой торопились проскочить между ними суетливые пешеходы. Вот опять какая-то бабушка с тросточкой, успела проковылять только до половины дорожного полотна, как чуть не попала под летящую на большой скорости иномарку. Водитель резко принял влево, чудом увернулся от идущего на поворот джипа, сделал длинный сердитый гудок и помчал дальше, а бабуля заковыляла на другую сторону улицы, даже не осознавая своей вины в чуть не произошедшей аварии.
Вот так же и мысли Вадима Альбертовича суетливо роились, обрываясь, смешиваясь, какая-то идея, не успев оформиться, тут же забывалась, рождая что-то новое. Чтобы как-то совладать с собой, Вадим Альбертович попытался сосредоточиться на главном. Главным для него сейчас было обретение самообладания. Только что закончившаяся у вице-губернатора встреча напрочь выбила его из колеи.
– Вот и всё! Вот и не нужен он больше с его опытом, с его знаниями. Вице-губернатор лукавил, говоря, что ему надо отдохнуть, особенно после такой тяжёлой операции, что он консультировался с зав. отделением, и тот рекомендовал оформить инвалидность. Покой, покой и ещё раз покой, чтобы не вызвать рецидив.
Даже будучи опытным политиком, вице-губернатор, с которым были давно знакомы, врать вот так в открытую умел плохо. Он старался не смотреть в глаза, отводил взгляд в сторону, смотрел на висящие на стене большие часы, за окно, на свои ладони. Пальцы его то сплетались вместе, то постукивали по столу. Было видно, что вице-губернатор сам тяготится этим разговором, не решаясь, между тем, открыто заявить, что пришло время не профессионалов, а преданных дилетантов, умеющих вовремя поддакнуть и легко прогнуться под начальственный приказ.
– Понимаю, что моё мнение уже никого не интересует, а кого на моё место?
– Пока не определили, – развёл руками вице-губернатор. – Хотя есть пара-тройка крепких ребят на примете. Сам понимаешь, грядут выборы губернатора, будут серьёзные схватки. Твоя операция оказалась очень не кстати. Сейчас придётся пахать круглыми сутками. Есть слухи, что сюда ринутся варяги. Регион, сам понимаешь, очень привлекательный. Своей сильной оппозиции нет, но нагадить могут сильно. Нам же надо выстоять любой ценой, потому что дельных проектов затеяно очень много, ну, да ты сам об этом хорошо знаешь.
– Наши из редакции не рассматриваются? – прямо спросил Вадим.
– Ничего определённого сказать не могу. Тут сейчас потребуются очень сильные политтехнологи. Задействуем мощные силы из Москвы.
– Я тебе не завидую, – сказал Вадим и поднялся первым.
– Ты давай лечись, отдыхай, набирайся сил. Нам такие кадры позарез нужны, – напутствовал вице-губернатор.
– Спасибо за заботу! Когда дела сдавать?
– Ты заявление напиши по состоянию здоровья. Дату пока не ставь, закроешь больничный, решим. Не рвись на работу. Отдыхай!
– Да я уж в больнице наотдыхался.
– Ты там, говорят, старую любовь встретил, – улыбнулся по-дружески вице-губернатор, обрадованный, что не пришлось долго уговаривать, давить, искать аргументы.
