Не знаю, как все там устроено,
Но явно не для того, чтобы мне
помочь…
...
Золото и роскошь не затмить приглушенным светом и колышущейся,
вонючей дымкой от чадящих лампад. Сама атмосфера внутри этого
куполообразного сооружения давила и показывала, по какой-то причине
забредшим сюда людям, насколько они малы и ничтожны. Только что
открыто улыбающаяся женщина, переступив порог церкви, сразу
становилась похожа на пришибленную жизнью, сморщенную старушку, а
сами старушки, по привычки старались вообще не распрямляться,
видимо чтобы не нервировать господа, милостиво позволяющего им
дышать и радоваться непонятно чему. Вообще общество внутри этого
задымленного мирка делилось на три явно выраженные категории.
Первая это та, которая по своей глупости пришла сюда с какими-то
просьбами и чаяниями, в надежде на несбыточное чудо и выглядела
раздавлено и убого. Вторая наоборот, заглянула на огонек лампад,
чтобы сказать спасибо за покровительство и мгновенное отпущение
всех их многочисленных грехов, которые тянулись за ними
нескончаемым хвостом. Они выглядели надменно и уверенно, соревнуясь
с местным, жирным попом в количестве и весе золота, навешанного на
теле и одежде, в самых различных местах. Ну, а третья компания, не
обращая внимания на народ и окружающий пейзаж, бойко торговала
всякой церковной утварью, свечами, крестиками, иконками и
образцами. Казалось, перемести их в другое место, они даже не
заметят, лишь бы торговля не давала сбоев.
Ия относилась к первой категории посетителей. Зачем она сюда
ходила, она и сама бы не смогла ответить. Наверное, по привычке. Её
набожная мама, промучившаяся все свою короткую жизнь, таскала её в
эту же самую церковь на Маратовском кольце по несколько раз в
неделю, прося непонятно что непонятно у кого. Ну, кому есть до них
дело? У тех же богов наверняка есть заботы по важнее, чем помогать
какой-то безпонтовой, горемычной тетке с ребёнком, и свято верившей
во всякие глупости. Но мама, с упорством, достойным лучшего
применения, свои приоритеты не изменила до конца жизни, и даже имя
ей дала дурацкое. Ия. Это что за имя такое? Все школьные годы над
ней издевались не верящие ни во что и ни в кого, сытые и наглые
одноклассники, коверкая и склоняя его на разные лады. То яичница,
то просто яйцо, то как ослика из мультика, и это если не вспоминать
матерные варианты. Ведь надо же было назвать дочь в честь какой-то
там преподобномученницы святой Ии. Видимо, чтобы тоже всю жизнь
мучилась, как и она сама. В это время девушку грубо отпихнули от
иконы Николая Угодника, возле которой она непроизвольно застыла,
всматриваясь в нарисованные глаза ясноликого и пытаясь найти ответы
на свои многочисленные вопросы.
- Чего замерла? Ты не одна тут, дай людЯм грехи отпустить, -
процедил наглый голос здорового мужика с несуразно большой, золотой
цепью на шее и золотым же браслетом на волосатой руке, на котором
болталась на витой, опять же золотой нитке, изумительно
выполненная, тоже золотая, иконка с распятым на кресте
человеком.
Девушка от неожиданности вздрогнула и направилась к выходу.
Поправив на голове темную косынку, она наконец вышла на свежий
воздух и вдохнула его полной грудью. Переходя небольшую площадку и
опять задумавшись непонятно о чем, она чуть не попала под колеса
огромного, черного внедорожника, видимо подвозившего очередного
грешника для получения разрешения от местного попа, грешить дальше.
Девушка подпрыгнула, упершись руками в теплый, блестящий капот
монстра, в ужасе распахнула свои огромные, серо-зеленые глазищи,
пытаясь сфокусироваться на появившейся, как-будто из преисподней
опасности и … потеряла сознание. То ли от испуга, то ли от того,
что почти три дня ничего не ела.
