Я спешила. Очень спешила на свидание и опаздывала. Нервничала
жутко, представляя, как пунктуальный Максим раздраженно
посматривает на часы. Жених постоянно мне выговаривал за опоздания,
а я ничего не могла поделать, со мной с завидным постоянством
случались всякие неприятности: то ломался каблук, то я прожигала
утюгом платье, то забывала дома телефон, а мы с Максимом
договаривались встретиться в Икее и долго не могли найти друг друга
в огромном торговом центре.
Вот и сейчас, я снова опаздывала. Заиграла песня Зиверт «Life».
Неосознанно втянула голову в плечи: это звонил жених. До автобусной
остановки еще топать и топать, срочно надо было что-то придумать.
Не могла же признаться, что торопилась и поэтому порвала последние
капроновые колготки, пришлось бежать в магазин за новыми.
Телефон трезвонил, а Зиверт продолжала
петь мою любимую песню. Максим не отстанет, будет звонить до
последнего. Вздохнув, провела по зеленой линии на смартфоне и
веселым голосом произнесла:
– Привет! – Тут мелькнуло в голове
срезать путь до остановки, и я свернула во двор девятиэтажки.
– Марина! Ты где? – В мужском голосе
явно слышались раздраженные нотки.
– Уже лечу, – с улыбкой ответила, а
сама неслась вперед.
– Опять опоздаешь? Мы же собирались в
кино сходить или ты забыла? – уже строго поинтересовался жених. Я
не забыла, а после рекомендации подружки обязательно посмотреть и
только в кинотеатре фильм «Круэлла» даже загорелась желанием
увидеть новинку.
– Максим… я чуть-чуть задержусь, ты
выкупи пока забронированные билеты, я скоро буду.
– Знаю «твои скоро», – обиженно
проворчал он. – Тебе через пару дней стукнет двадцать пять
лет, а память до сих пор девичья.
Максим отключился и хорошо, что я не
успела ляпнуть: «А какая же еще у меня должна быть память?»
Неожиданно со всего размаху налетела на ограждение, услышала
испуганный мужской вскрик и упала в открытый люк.
Полная темнота, дезориентация и полет.
Такой долгий, что я успела испугаться, успокоиться и снова
испугаться, когда неожиданное падение прекратилось. Просто упала в
какую-то вязкую субстанцию и, как ни старалась, не могла выбраться.
Паника накрыла с головой, но кричать не получалось. Глаза, рот, уши
– всюду было противное, липкое вещество. Пошевелить рукой, ногой
или повертеть головой не выходило. Жуткий страх вернулся, от
необратимости происходящего я была на грани обморока.
«Мамочка!» – молнией пронеслась мысль, прежде чем я
лишилась сознание.
Не знаю, сколько так пролежала и
совершенно потерялась во времени. Когда наконец паника оставила
меня, постаралась прислушаться и открыть глаза, но ничего не
выходило. «Неужели я умерла? А как же мама, младший братишка.
Максим! Он ведь ждет меня, наверняка сделал тысячу сто звонков, а
телефона нет. Обронила я его, когда упала. Если упала».
Отчаянье, охватившее в самом начале,
отступало. Остались просто ожидание и надежда, что скоро все
закончится и я смогу видеть, двигаться. Но первым я услышала
голоса. Сначала тихие, потом все громче. Даже умудрилась различить
тональность и догадаться, что мужчин было двое. О чем они говорили,
я сначала не могла понять, но чем дольше их слушала, тем
разборчивее становились слова.
– Как долго, хм... это будет
так лежать?
Даже по голосу было ясно, что мужчина
привык повелевать. Ему тихо отвечали, и я не смогла разобрать слов.
Но слышать, что происходило вокруг, уже стало большой радостью.
Почему-то внутри жила уверенность, что потеря зрения, а также
движения были временными. И оказалась права. Скоро появился запах,
так напоминавший больничный, что я воспряла духом. Значит, не
умерла, меня вытащили из того дурацкого люка.
Все чаще рядом слышала шуршание одежды,
тихое бормотание и странный звук, похожий на щелчки, после этого по
телу проходила волна тепла, и я засыпала.
