Агата
Рабочий день подходил к концу. Сегодня я очень устала. Прием пациентов длился двенадцать часов вместо привычных восьми. Олег Иванович – мой наставник, главврач частной клиники и по совместительству лучший хирург города мыл руки за ширмой, а я заканчивала заполнять документы, подклеивать анализы в карты. На столе зазвонил телефон врача.
– Агата, посмотри, кто звонит? – крикнул он.
– Владимир. Брат, – озвучила надпись, появившуюся на дисплее телефона.
Олег Иванович тут же появился из–за ширмы. Схватил телефон мокрыми руками, нервно пытался поднять кольцо на сенсорном экране.
– Агата, помоги, – раздраженно сунул его мне под нос.
Я быстро выполнила просьбу и уткнулась в бумаги. Любопытства мой наставник не любил. Я это сразу поняла, как только он взял меня к себе медсестрой. Да он меня, поэтому только и взял, что я не сплетничала с девочками в коридорах, а молча сидела и зубрила конспекты во время практики. Опытных и более грамотных медсестер в клиники полно, а он подошел ко мне три недели назад и не спрашивая произнес:
– Канаева, будешь со мной приемы пациентов вести.
А я и не думала отказываться. Рядом с такой величиной, как хирург Барсаев работать большая честь.
Конечно, в операционную мне допуск пока был закрыт, но я каждый день мечтала, что все двери для меня откроются. Я смогу стоять рядом, подавать инструменты, но главное учиться, а придет время, выучусь и смогу занять его место.
Доктор с кем-то резко разговаривал. Я не подслушивала, но обрывки фраз долетали до ушей.
– Ранен?! В сознании?.. Подвозите к запасному выходу! – нервно произнес он, утер лицо большой ладонью и взглянул на меня.
– Идем со мной, – скомандовал Олег Иванович, уже направляясь к двери. – Мне нужна твоя помощь, Канаева. Сейчас подвезут человека, которого нужно экстренно прооперировать. Никому ни слова, если не хочешь поставить крест на своей карьере, – таким тоном произнес он, что у меня мороз побежал по коже.
Я замотала, закивала головой, словно болванчик. От страха даже дышать стало трудно. Почему испугалась? Да понятно ведь, что тайные операции не проводят обычным людям. Я ведь отчетливо слышала «ранен». Кого к нам везут? И кто такой Владимир – брат. Вряд ли президент.
Я в любом случае могу поставить крест на своей профессии, если не возьму себя в руки, вон как они трясутся. Лишь бы из-за внеплановой операции я и вовсе не осталась без профессии, еще хуже будет, если меня посадят. Кто заступится за обычную медсестру? У Барсаев подвязки есть, он таким людям делал операции, что его золотым рукам поют дифирамбы наши политики и олигархи. Он может позволить себе смерть пациента, а я могу остаться крайней. Хотя понятно, что простая медсестра не может своими действиями навредить пациенту в операционной, максимум, что от меня потребуется подавать инструменты и следить за мониторами.
– Олег Иванович, вы еще не уходите? – спросила дежурная медсестра Марина, которая сидела на своем посту.
– Нет, я на срочную операцию. Позови мне Стаса. Никого больше не пускать во вторую операционную.
Стас – дежурный анестезиолог и близкий друг нашего главврача.
– Я вас поняла, Олег Иванович, – Марина не удивилась таким требованиям. Наверное, это не первая на их практике внештатка. Странным происходящее казалось только мне. За два с половиной месяца работы ничего подобного не замечала. Теперь вот и я вхожу в доверенный круг, только что-то радости по этому поводу не испытываю. Да я и вовсе, кроме страха ничего сейчас не испытываю.
Мама, лет десять назад работала вместе с Барсаевым в городской больнице, они уважительно относились друг к другу и продолжали поддерживать общение даже после того, как мама вышла замуж и уехала жить в другую страну. Я жила с бабушкой, которая была первым медиком в нашей династии. Теперь она на пенсии. Мама после переезда оставила медицину, новый муж ее всем обеспечивал, поэтому проходить долгий изматывающий путь, чтобы стать медиком в другой стране она не стала. Тем более у нее родился ребенок, она все свободное время посвящала моему младшему брату.
