Это утро было таким же, как сотни до этого. Одновременно в двух комнатах зазвонили будильники. Два не похожих друг на друга брата вынырнули из-под одеял и выключили звенящие часы: Сэм – руками, а Айван – с помощью магии. С наслаждением потянувшись, они встали и раздвинули шторы: Сэм – руками, а Айван – с помощью магии.
Ярко светило весеннее солнце, чирикали невидимые в зеленых ветвях деревьев птицы, по улице неспешным левитирующим шагом двигался уличный уборщик, уверенными жестами рук управлявший двумя небольшими смерчами. Эти маленькие торнадо послушно скользили то туда, то сюда по дороге и, вбирая в себя пыль и мусор, оставляли за собой влажный след на чистой улице.
Утренние дела сменяли друг друга. Собрать портфель. Заправить кровать. Натянуть одежду. Все это Сэм делал руками, а его младший брат Айван помогал себе магией в мелочах: притягивал нужную книгу, расправлял загнувшийся уголок покрывала, жонглировал футболками в поисках чистой.
Кого ни спроси, все скажут, что Айван и Сэм были не разлей вода. Оба к 15 годам переросли маму, но Айван был все-таки капельку выше. А может, просто так казалось из-за того, что Сэм немного сутулился из-за своей привычки не высовываться и не попадаться на глаза?
Дело в том, что уже 15 лет Сэм Диплоу живет без практической словомагии. Конечно, он продолжает тихонько бормотать те же фразы, что помогали другим людям быстрее собрать сумку или находить завалившийся под кровать носок, но эффект от них был нулевой: книги приходилось складывать самому, и под кровать лезть тоже.
Брат за стеной уже прыгал по полу, втискиваясь в джинсы. Сэм с улыбкой подумал, что ближайшие пять минут Айван будет увлеченно подбирать цвет футболки и штанов. Младший из сыновей Диплоу кайфовал от возможности перекрашивать одежду с тех самых пор, как изучил нужные магические слова. Зная, как увлеченно их сын экспериментирует с этим, родители купили Айвану очередной том слогий из серии «Повседневная жизнь», и он осваивал «Внешний вид» с не ослабевающим интересом.
Так и вышло, что сегодня Сэм собрался даже быстрее Айвана: спускаясь вниз в гостиную, он слышал, что из комнаты брата все еще звучат какие-то невероятные названия цветов. Однако было ясно, что результат творца не устраивал, потому что в очередной раз прозвучали слогии, возвращавшие футболке ее первозданный белый цвет.
Сэм давно не говорил с родителями о том, насколько сильно он отстает от всех вокруг в повседневной словомагии. Он знал, что будет, если он станет жаловаться, что у него не получается: крошечная пауза, брови домиком, чуть поджатые в сочувствии губы, которые тут же со вздохом разомкнутся и польется обычный поток утешений: «Сынок, тебе не о чем беспокоиться. Тебе только семь (десять, двенадцать, пятнадцать) лет, нужно просто больше практиковаться в медитации, чтобы ничто не могло нарушить твой внутренний баланс и поколебать течение словомагии. У тебя обязательно все получится, дай только срок. У всех рано или поздно получается. У всех».
Они никогда не упрекали и не ругали его, просто успокаивали и уговаривали подождать, но сколько можно ждать?
Он медитировал! В школе по медитациям и на теоретических классах он был в числе лучших, но это вообще не помогало ему на практике.
– Утро, мам! – парень чмокнул в щеку стройную, модно одетую блондинку. Она молча подмигнула сыну, коснувшись пальцем губ, а потом отвела взгляд и продолжила сидеть, словно человек, который глубоко задумался.
Сэм знал, что для ментальной связи нужна очень высокая концентрация: чтобы не терять контакт с собеседником, но не вторгаться в его мысли слишком глубоко, чтобы не слушать случайные мысли окружающих, но и не транслировать свои на всю округу.
