Глава 1. Марокко. Танжер. Среда. 06:35
Тихий восточный город, словно сошедший со страниц сказок «Тысячи и одной ночи»,
где время давно замедлило ход, узкие улочки сплетались в запутанные лабиринты, а воздух наполняли ароматы специй, кофе и цветущего апельсина, расположился у берегов Гибралтарского пролива. В Северной Африке, именуемой Магрибом, Танжер был основан колонистами из Карфагена в начале пятого века до нашей эры и вскоре стал частью государства Марокко.
Солнце ещё полностью не взошло над городом, лишь окрашивая горизонт нежными персиковыми и розовыми оттенками, когда старый район, известный как Медина, начал просыпаться. Улицы, обычно полные шума и суеты, пока ещё хранили тишину раннего утра.
Али, немолодой торговец коврами, зевая, спускался по лестнице с верхнего этажа, где он жил. Скрип ступенек под ногами разлетался по старому дому в тишине. На первом этаже располагалась лавка – сердце его ремесла. В темноте пройдя к закрытым дверям магазина, он достал из кармана связку ключей, выбрал на ощупь нужный и с кряхтением отпер тяжёлый замок. Запах шерсти, смешанный с ароматом свежего хлеба из соседней булочной, щекотал в носу. Мужчина открыл массивные двери, и в полумрак помещения хлынул первый свет нового дня, а следом ворвался прохладный, уже осенний, утренний воздух, слегка колыхнув бахрому развешанных ковров.
Али вышел на порог, щурясь от света, потягиваясь и разминая затёкшие плечи. Он окинул взглядом окрестности. Вдалеке, над крышами домов, ползли плотные облака. Несколько кошек лениво грелись на солнце, растянувшись на каменных ступенях. Улица ещё только просыпалась. Торговец лепёшками уже разжёг свой очаг, а мальчишка-посыльный, сжимая в руке потрёпанный конверт, бежал по мостовой, выкрикивая что-то на арабском. Из ближайшей мечети доносилось тихое пение муэдзина, призывающего к утренней молитве.
Али вдохнул полной грудью. Этот старый район являлся его домом, его жизнью. Каждая лавка, человек и буквально все запахи были ему знакомы и дороги. Он поправил феску на голове и вернулся в магазин, готовый к новому дню, полному переговоров, чая и, конечно же, красивых ковров, хранящих свою собственную историю.
Али распахнул ставни, и мягкий свет разлился по стенам, увешанным коврами всех цветов и размеров: пушистые берберские с глубокими, насыщенными оттенками, шелковистые персидские, словно сотканные из лунного света, яркие килимы1 с геометрическими узорами. Торговец прошёлся вдоль рядов, поглаживая шершавые поверхности, словно здороваясь со старыми друзьями. Каждый экземпляр был для него не просто товаром, а произведением искусства. Али помнил, где и у кого покупал все ковры, знал смысл узоров и символов. Остановившись перед берберским, он присел на корточки и внимательно его осмотрел. Глубокий индиго, охра, терракота – цвета пустыни, запечатлённые в шерсти. Узоры, словно письмена древнего племени, рассказывали о кочевой жизни, о звёздах над головой, о песках, простирающихся до самого горизонта.
Мужчина подошёл к небольшому столику в углу, где стояло несколько маленьких стаканчиков и старый медный чайник. Он взял его и поставил на электрическую плитку рядом.
Вскоре закипающий чайник зашипел, выпуская тонкую струйку пара. Али заварил чай, и аромат мяты наполнил пространство магазина. Торговец налил себе стакан, наслаждаясь терпким вкусом. Тепло растеклось по телу, прогоняя остатки утренней прохлады. Он любил момент спокойствия и тишины, перед тем как лавка наполнится голосами и шумом. Это было время для размышлений, для подготовки к предстоящему дню.
Али присел на низкий табурет, ожидая первых покупателей. Он знал, что терпение – главное качество торговца, ведь время в Медине течёт по-своему, неспешно и размеренно. Покупатели появятся, а пока он будет наслаждаться утром, ароматом чая и красотой своих ковров.
